— Не нравится мне всё это…

— И мне не нравится, — призналась Лидаэль. — Я была очень, очень зла на него. А теперь… даже не знаю. Если все эти годы он искал способ спасти маму…

— Может быть. Впрочем, ты уже скоро узнаешь.

— Ты? А… а ты?

— А что я? — пожал плечами Аратарн. — Мне двигаться надо обратно, на север. Мать лечить. Сон её, конечно, и глубок, и крепок, но лучше с лечением не тянуть. Не прощу себе, если опоздаю. Видишь, как получается — и ты, и я матерей выручаем, — он бледно улыбнулся.

— Да, — понурилась Лидаэль. — Да, конечно.

— А чего ты? — удивился её собеседник. — Думаешь, нам вместе бы надо было б?

Вот оно. Слово сказано, то самое, заветное — «вместе».

— Отец говорил… — пролепетала Лидаэль.

— Отец… а ты сама?

— Я… я… — Она мучительно краснела. Да что ж это такое, сколько воды утекло, как они расстались, — а словно вчера это было!

Они замолчали — а потом оба дружно вздрогнули: где-то совсем рядом колыхнулась сила. Им, прошедшим огонь и воду, теперь было это хорошо знакомо, чувствительность к магии за годы развилась очень сильно.

Аратарн вскочил первым, Лидаэль только начала подниматься, но в этот миг дверь «Золотого голубя» распахнулась, и на порог ступил Горджелин Равнодушный, Снежный Маг, собственной персоной.

Сперва могло показаться, что, как и Лидаэль с Аратарном, он не изменился.

Всё те же белые волосы, тонкогубый надменный рот, острый подбородок, идеально прямой нос. Глаза, что будто бы могли менять свой цвет.

Однако на плечах мага — не роскошный соболиный плащ, а нечто тёмное и грубое. И вся одежда его говорила не о богатстве, не о роскоши — но о том, что предстоит долгая и трудная дорога. Высокие сапоги со шнуровкой, просторные порты, широкий гномий пояс с пристёгнутыми сумками, куртка из грубой, но прочной кожи.

Щёголь, некогда представший перед Эльтарой и Старым Хрофтом в Снежном Замке, исчез бесследно.

Под глазами Горджелина лежали синеватые тени. Стали куда заметнее вздувшиеся жилы на висках и ладонях; нет, не даром прошли все эти годы, не пронеслись они над чародеем, совершенно его не задевая, как было прежде…

— Дочь. Аратарн. — Он коротко кивнул, так, словно они расстались только вчера. — Всё сходится. Нет, всё уже сошлось.

Он выдохнул так, словно сбросил наконец с плеч давящий, сделавшийся почти неподъёмным груз. Тяжело опустился на лавку рядом с чародейкой.