В начале 1935 года десять профессоров, включая Ван Синьмина, Хэ Бинсуна и Са Мэнъу, опубликовали «Декларацию о создании исконно китайской культуры». Первыми словами этой «декларации» стали следующие: «Мы не видим современного Китая в культурной сфере». Также было заявлено: «С культурной точки зрения Китая, безусловно, нет в современном мире. Китай также практически полностью исчез со своей территории». Подобные высказывания сгущали краски и не полностью соответствовали социальным реалиям обозначенного периода. Их цель сводилась к тому, чтобы напомнить людям о невозможности слепого подражания иностранному опыту и «необходимости наполнить политическую, социальную и идеологическую сферы страны исконно китайскими чертами». Для этого авторы сформулировали методику и выдвинули требование о «формировании исконно китайской культуры». Если говорить об этом, то основные концепции сводятся к следующим:
«Китаю требуется обрести самосознание и глобальный взгляд. Необходимо обрести характер, исключающий замкнутость и самозащиту, решительно отвергнуть слепое подражательство.
Не нужно держаться консервативных взглядов, не следует слепо подчиняться. Необходимо отталкиваться от исконно китайского, придерживаться критического отношения, рассматривать прошлое с научных позиций, овладеть настоящим и создать будущее» («Вэньхуа цзяньшэ» – «Культурное строительство». Том 1. № 4. 10.01.1935 г.).
Концепция «строительства исконно китайской культуры» встретила критику со стороны приверженцев «всесторонней вестернизации». Они отзывались о ней как «о новейшем перевоплощении тезиса “китайская сущность – западное применение”» («Дули пинлунь». № 145. 07.04.1935 г.). Одновременно с этим данная концепция привлекла к себе немало внимания и нашла определенное одобрение. Некоторые ученые особо подчеркивали важность «исконно китайского сознания» и «самосознания» в процессе соприкосновения и заимствования иностранной культуры. Например, отдельные мыслители утверждали: «При отсутствии самосознания абсолютно невозможно соприкасаться с иностранной культурой». Поэтому до формирования «исконно китайской культуры» в качестве ее предпосылки «следует выстроить “исконно китайское сознание”. В противном случае все наши усилия окажутся тщетными» («Вэньхуа цзяньшэ юэкань» – «Ежемесячник культурного строительства». Том 1. № 9. 10.06.1935 г.). Некоторые ученые заявляли: «Если какая-то нация утрачивает независимость, то ей ни в коем случае нельзя заимствовать культуру другого народа, что приведет только к полному подчинению ему». Поэтому лишь при условии «восстановления независимости китайцев можно обрести фундамент для усвоения культуры других народов» («Чжэн фэн баньюэкань» – «Двухнедельный журнал “Правильный стиль”». Том 1. № 2. 16.01.1935 г.).
Кроме того, в рамках обозначенной дискуссии некоторые мыслители обращали особенное внимание на тот факт, что «модернизация» вовсе не тождественна «европеизации» или «вестернизации». Они говорили: «“Внедрение науки” и “модернизация” вовсе не идентичны “европеизации”. Поэтому, несмотря на внедрение науки и модернизацию, нам не следует европеизироваться» («Вэньхуа цзяньшэ юэкань». Том 1. № 4. 10.01.1935 г.). «Модернизация может включать в себя вестернизацию, но вестернизация не обязательно подразумевает модернизацию» («Говэнь чжоубао» – «Еженедельник отечественных вестей». Том 12. № 23. 17.06.1935 г.). Исходя из этого, они считали, что для модернизации Китая следует «рационализировать и использовать китайские вещи, которых нет на Западе, отталкиваясь от современных знаний, опыта и потребностей». Одновременно с этим необходимо «рационализировать и использовать все западное, но еще не прошедшее рационализацию и не нашедшее применения» («Говэнь чжоубао». Том 12. № 23.17.06.1935 г.). Указанные концепции и идеи не потеряли определенного смысла и в наши дни.
Несмотря на то что количество людей, которые в различных дискуссиях открыто заявляли о необходимости «всеобъемлющей вестернизации», было небольшим, тем не менее, как уже было сказано выше, в силу исторических причин никогда не было недостатка в ученых, приравнивавших модернизацию к вестернизации. Поэтому идея «всеобъемлющей вестернизации», действительно играла ведущую роль в практике конкретных социальных преобразований и укоренилась в сознании большинства людей с начала XX века. Именно в силу подобных причин в осознании и методике управления традиционной китайской культурой на протяжении длительного времени сохранялась предвзятость.
Следует отметить, что путь вестернизации, по которому шла китайская культура в XX веке, был исторически неизбежен и необходим. Он сыграл важную, позитивную роль в развитии китайского общества. Поэтому итоговый взгляд и критика традиционной культуры Китая на протяжении данного периода имели под собой историческую обоснованность. Без подобного взгляда и критики мы не смогли бы сбросить с себя оковы старых концепций, существовавших в течение нескольких тысячелетий.
Если мы трезво рассмотрим и осмыслим путь, по которому шла китайская культура в прошлом веке, то нетрудно будет заметить, что он был связан с немалым количеством когнитивных и конструктивных ошибок. Мне кажется, что наиболее значимой проблемой среди прочих является серьезный дисбаланс между китайской и западной культурами. Лучше всего объяснить данный факт можно тем, что, начиная с введения инновационной системы образования в Новое время, академическая структура и расписание занятий в Китае в целом повторяли американо-европейскую модель (а затем – советскую). Содержание занятий основывалось на западной культуре (это было само собой разумеющимся в математике, физике, биологии, химии и преподавании иностранных языков; в истории и географии китайский и иностранный подходы занимали равное положение; в музыке и изобразительном искусстве преобладал китайский тематический материал, но методика была европейская; китайская словесность, разумеется, основывалась на китайском подходе, в котором главенствовали современные темы и сочинения, созданные после зарождения Движения за новую культуру; тем не менее преподавание грамматики велось по модели, заимствованной из западных стран). С другой стороны, традиционная китайская методика образования (в которой было немало того, что заслуживало внимания и использования) была практически полностью отвергнута, а аспекты, имеющие отношение к традиционной китайской культуре, были сведены до минимума. Поэтому кроме студентов вузов, изучавших различные специальности, связанные с традиционной культурой Китая, в структуре знаний людей, получивших подобное начальное, среднее и высшее образование, преобладала западная научная парадигма, если только они в различной степени не питали частного интереса к традиционной китайской культуре. Даже в наши дни зачастую можно услышать мнение, что знания образованной китайской молодежи о Западе гораздо шире, чем знания западной молодежи о Китае или Востоке в целом. Этим можно гордиться. Мне кажется, не следует сомневаться в том, что образованная китайская молодежь довольно много знает о Западе. Но нам также известно, что некоторые западные ученые были поражены тем, что многие китайские студенты и аспиранты не имеют даже элементарных представлений о традиционной культуре Китая. Разве не должны мы испытывать чувство стыда за это? Разве не должно это наводить нас на глубокие размышления?
Как было сказано ранее, за последние сто лет в обществе сформировалось крайне однобокое понимание традиционной китайской культуры и на протяжении длительного времени в фундаментальном народном образовании наблюдалась недооценка традиционного культурного воспитания. Сейчас наступило время исправить подобную однобокость и заново понять традиционную культуру Китая. В связи с этим нужно прояснить один вопрос. Я считаю, что однобокое понимание традиционной культуры, появившееся в прошлом, отнюдь не было создано отдельными личностями. Без того извилистого пути, по которому двигались наши предшественники и проходил предыдущий этап исторического процесса, возможно, так и не сформировались бы наши сегодняшние осмысление, знание и надежды. Современные призывы к осмыслению и новому пониманию учитывают главным образом создание и развитие будущей китайской культуры, а не поиск исторической правды. Поэтому в данном разделе, не затрагивая частных характеристик, я постараюсь в разрезе исторического развития осветить проблематику нового понимания традиционной китайской культуры.
Люди привыкли разделять культурные феномены современного мира на два крупных типа: западную и восточную культуры. С точки зрения исторического развития выделяются пять крупных культурных систем или даже более двадцати их типов. Разница между китайской и западной культурами, в принципе, сводится к различиям между культурными типами. Тем не менее культуры различных типов в процессе своего исторического развития обнаруживают множество отличительных черт, которые объясняются региональной, национальной дифференциацией и различием конкретных исторических процессов в государстве. Это проявляется при их сопоставлении в соответствующую эпоху. Если мы проводим сравнение китайской и западной культуры, в первую очередь, необходимо обратить внимание на их типологическую разницу, выделить обусловленные этим характерные особенности каждой культуры, а также их взаимную сочетаемость, чтобы обеспечить совместное процветание и развитие всей человеческой цивилизации. Однако на практике добиться этого нелегко. В ходе дискуссий о китайской и западной культурах на протяжении всего XX столетия многие ученые обратили внимание на типологическую разницу между ними, подчеркнув, что не следует слепо преклоняться перед западной культурой и недооценивать традиционную культуру Китая. Поскольку то время совпало с историческим периодом, когда уровень развития китайского общества и экономики значительно отставал от западных стран, при рассмотрении различий между китайской и западной культурами основное внимание и акцент приходились на эпохальную разницу между ними. В частности, из-за полного провала в Китае одностороннего изучения материальной культуры Запада (между выдвинутым Вэй Юанем лозунгом «перенимать развитую технику варваров для управления варварами» и принципом Движения по усвоению заморских дел «китайская сущность – западное применение» прошло почти полвека), неудачной политики Ста дней реформ и даже узурпации плодов Синьхайской революции, мнение народа об эпохальной отсталости традиционной китайской культуры утвердилось. Это одна из основных причин формирования в обществе тенденции яростной критики и отрицания традиционной культуры Китая в прошлом веке.
Современная эпоха стала совершенно другой. После завершения Второй мировой войны и, в особенности, начиная с середины 1960-х годов на Востоке произошли значительные общественно-политические и социально-экономические перемены. Восточные страны и народы не только преодолели свой колониальный или полуколониальный статус, обретя подлинную независимость; но некоторые из них добились быстрого экономического роста. Китай обрел политическую самостоятельность в 1949 году, а с провозглашением политики реформ и открытости в конце 1970-х годов страна демонстрирует колоссальный экономический рост. Все это говорит о коренных переменах в общественной жизни стран Востока. Несмотря на то что как между ними самими, так и между ними и странами Запада сохраняется значительный разрыв в различных отраслях, он больше не представляет собой серьезного различия, как прежде. Именно эти политические, экономические и социальные изменения позволили восточным народам осознать и переосмыслить свои культурные традиции, а также восстановить уважение и доверия к традиционной национальной культуре. К этому сводится реальная предпосылка выдвинутого нами призыва к новому пониманию традиционной китайской культуры.
При акцентировании внимания на эпохальных различиях между китайской и западной культурами наиболее серьезным вопросом становится проблематика демократических идей (или идей свободы, равенства и демократии). Конечно, демократическую идеологию, а также концепции равенства и свободы в их современном понимании невозможно отыскать в традиционной китайской культуре. Но и в западной культуре Нового времени понятия свободы, равенства и демократии также появились относительно недавно. Они возникли главным образом только с переходом общественного развития на стадию торгово-промышленного капитализма и развивались в процессе напряженных социальных преобразований и идеологических перемен. Поэтому совершенно неудивительно, что в традиционной китайской культуре, укорененной в то время в феодальном обществе, невозможно отыскать демократических идей и концепций, присущих торгово-промышленному капиталистическому социуму Нового времени. Кровопролитная борьба, которую вел китайский народ на протяжении почти сотни лет, была направлена на ликвидацию этого социально-культурного разрыва между Китаем и Западом. Несмотря на то что в настоящий момент между китайским и западным обществом сохраняется немалая разница в культурно-экономическом развитии, следует отметить, что она уже не имеет такого эпохального характера, как раньше.
Проблема устранения значимых различий между китайской и западной культурами, а также ликвидации типологической разницы между ними, оказывается значительно сложнее. Если предположить, что различия можно уменьшить или даже устранить при помощи социальных преобразований и идеологических перемен, то проблему типологической разницы невозможно решить методом «подгонки». Кроме того, возможно, она никогда не исчезнет. Поскольку подобная культурная дифференциация формировалась на протяжении длительного времени в культурах различных регионов, народов и стран, то она вобрала в себя исторические обычаи этих наций и регионов, отражая их уникальный характер и духовный облик (обычаи повседневной жизни, обрядовые нормы, тип мышления, система ценностей и т. п.). Она выражает общий курс современного культурного развития и специфику различных регионов, народов и государств. Консенсус по данному вопросу невозможен, да и не требуется. Разумеется, это совершено не означает того, что культуры различных типов не должны вступать в диалог друг с другом. Более того, это не говорит о невозможности подобного диалога. С древности и до наших дней культуры, принадлежащие к различным типам, постоянно поддерживали между собой диалог. Гармония и конфликты также представляют собой различные формы диалога. Подобный диалог всегда сводится к тому, что одна из культур, выступая как субъект, заимствует из другой культуры то полезное, что может обогатить ее и обеспечить собственное развитие. Поэтому в рамках диалога между различными культурами обязательно должно присутствовать сознание субъектности. В противном случае одна из культур рискует подчиниться другой, став своего рода придатком.
Демократические идеи Нового времени появились на Западе недавно. Однако это не говорит об отсутствии глубинной связи между ними и традиционной западной культурой. Общеизвестно, что западная культура Нового времени зародилась в эпоху Возрождения. Одно лишь это объясняет процесс формирования данной культуры и ее неразрывную связь с наследованием и развитием культуры традиционной. Кроме того, другой хорошо известный факт заключается в том, что движение европейского Просвещения в Новое время проявляло интерес к восточной культуре, в частности, к идеям китайского конфуцианства. В глазах ряда европейских идеологов Просвещения Китай был идеальным государством. Конфуцианская этика рассматривалась как учение, в наибольшей степени пропитанное духом демократии и равенства, а сам Конфуций – как наиболее уважаемый хранитель эпохи. Сохранилось большое количество уважительных и прославляющих высказываний в его адрес. Тем не менее развитие западной культуры Нового времени вовсе не сблизило ее с восточной, в частности, с китайской культурой. Активно усвоив гуманитарный дух и другие полезные элементы из традиционной китайской культуры, она развилась в современную западную культуру, близкую традиционной греческой, римской и еврейской. Западный гуманизм Нового времени не тождественен гуманитарному духу традиционной китайской культуры, а западная концепция равенства не равнозначна постулатам «все народы – братья, все вещи – союзники», «относись к ближнему как к самому себе» и «люби всех», присущим конфуцианству. Западные демократические идеи Новой эпохи тем более не соответствуют конфуцианской концепции благосостояния народа. Прояснить все это – весьма трудная задача.
На основании изложенного выше можно сделать три вывода: во-первых, в процессе своего зарождения западная культура Нового времени испытала воздействие восточной, в частности, традиционной китайской культуры, заимствовав из нее некоторые полезные идеи. Во-вторых, в процессе своего формирования она активно наследовала и развивала лучшие традиции западной культуры и заимствовала на их основе инородные элементы. Сформированная таким образом, культура Нового времени стала своего рода культурой западного типа. В-третьих, нельзя утверждать, что в традиционной китайской культуре совершенно отсутствуют элементы, которые могли бы стать началом, отправной точкой для современных демократических идей и механизмов. Поэтому при правильной подборке и трактовке она сыграет позитивную роль в полноценном создании современных демократических идей и механизмов в Китае.
Исторический процесс зарождения и развития западной культуры Нового времени заслуживает глубокого анализа, в том числе с точки зрения взаимодействия культур. Изучение, апробация и усвоение иной культуры могут быть хорошо увязаны с преемственностью и развитием культуры традиционной. Это совершенно не похоже на призывы отдельных ученых к всеобъемлющему заимствованию чужой культуры или заявлениям отдельных личностей об отсталости и разложении традиционной культуры Китая.
Еще одной важной причиной критического отношения к китайской культуре в XX столетии явилось то, что данный период совпал с эпохой наивысшего расцвета западной позитивистской науки. Верховенство рационализма и логических выводов, ценность доказательств, их универсальность и другие факторы рассматривались как единственный научный метод. Все, что не соответствовало данному подходу, получало ярлык нерационального, ненаучного и даже невежественного, отсталого и мистического, поэтому отвергалось. Излишне говорить о том, что методология мышления традиционной китайской культуры сильно отличается от типа мышления позитивистской науки. В глазах современников той эпохи, стремившихся к позитивным научным знаниям, традиционная китайская культура выглядела отсталым и бесполезным явлением, от которого следовало избавиться. Методология мышления традиционной культуры Китая, отличающаяся туманностью, неясностью, отсутствием логического рационализма и мистицизмом, тем более явилась серьезным препятствием для развития методики мышления позитивистской науки и неизбежно подвергалась жесткой критике и отрицалась.
В настоящее время в подходе к этому вопросу произошли перемены. Современные знания все чаще свидетельствуют в пользу того, что методы позитивистской науки не являются удовлетворительными и исчерпывающими. Многие ученые все чаще обращаются к туманным и неясным теориям и методам традиционной восточной (включая китайскую) культуры и получают оптимистичные результаты.
В предисловии к китайскому изданию известного химика, лауреата Нобелевской премии по химии 1977 года Ильи Пригожина, «Порядок из хаоса» есть запись: «Китайская цивилизация располагает удивительным техническим опытом и глубоким пониманием тесной связи человечества, общества и природы».
«Если говорить о философах и ученых, которые стремились расширить категории и смысл западной науки, то китайские идеи всегда были для них источником вдохновения. Особый интерес у нас вызывают два примера. Специалист по эмбриологии Джозеф Нидэм разочаровался в механистических идеалах западной науки (которые были построены на материальных идеях инерционного подчинения всеобщим законам), неспособных предложить концепцию, подходящую для объяснения процессов формирования эмбриона. Сначала он обратился к материалистической диалектике, а впоследствии – к китайским идеям. С того момента Нидэм направил все свои силы на изучение китайской цивилизации и ее технологий. Его труды представляют собой уникальный материал для изучения Китая, а также являются драгоценным источником, отражающим особенности и недостатки нашей традиционной научной культуры. Другим примером будет Нильс Бор. Его концепция комплементарности обнаруживает глубокое сходство с китайскими идеями о силах