Третьим примером такого подхода является сам Пригожин, а четвертым можно считать известного физика Ф. Капра, выпустившего книгу «Дао физики», ставшую популярной в США в начале 1980-х годов. Пятым примером может служить известный японский ученый Хидэки Юкава, лауреат Нобелевской премии по физике 1949 года. Мне кажется, эти примеры можно приводить до бесконечности.

Иными словами, метафизика, основанная на простых методах цельного восприятия, присущих традиционной китайской философии, и беседах о непостижимом, содержит в себе богатый источник идей для современной науки. Если люди смогут исследовать его и истолковать, то это окажет позитивное воздействие на развитие современных научных знаний. Более того, исходя из современных тенденций, холистическое мировоззрение, воспринимающее небо, землю и всю тьму вещей как единое целое и характерное для восточной (в особенности китайской) традиционной культуры, заслуживает все большего внимания и получает достаточное признание среди наиболее дальновидных философов мирового уровня. Возможно, оно окажет значительное влияние на изменение всей научной парадигмы. Содержание прежних научных концепций, построенных по механистическим законам позитивистской науки, будет пересмотрено. По крайней мере, многие аспекты, взгляды и концепции традиционной восточной (и китайской в частности) философии и культуры, ранее считавшиеся «мистическими», не будут исключаться из рамок научной парадигмы.

Отсутствие демократических идей и недостаток научного духа представляют собой характеристики, которые, начиная с Движения за новую культуру, были даны традиционной китайской культуре подавляющей частью интеллигенции. В период «движения 4 мая» проявлением данного феномена стала широкая пропаганда демократии и науки. По прошествии ста лет в китайском обществе и культуре имели место кардинальные перемены. Важные преобразования произошли и на уровне культурных концепций. Когда мы углубленно изучаем западную демократию и науку, не следует их слепо копировать, а традиционную национальную культуру полностью отрицать; напротив, следует находить в ней конструктивные моменты, толковать ее в соответствии с духом времени, тогда мы сможем внести свой вклад в развитие и становление глобальной культуры нынешнего столетия.

На основе изложенного выше анализа можно обсудить формирование паттерна китайской культуры в XXI веке. Я считаю, что этот паттерн должен учитывать две проблемы: во-первых, поиск удачного соотношения между китайской и западной культурами, утверждение сознания субъектности китайской культуры и формирование к ней (включая традиционную культуру) уважения и доверия. Во-вторых, поиск оптимального баланса между научно-технической и гуманитарной культурами, осознание значимой роли гуманитарной культуры в эволюции общества, а также активное содействие ее развитию.

Что касается первой проблемы, то, мне кажется, приведенный ранее анализ в полной мере раскрывает ее суть. Тем не менее я позволю себе заметить, что и сейчас некоторые относятся довольно предвзято к традиционной китайской культуре. Например, есть мнение, что, несмотря на серьезную критику в течение длительного времени, концепции феодальной этики из конфуцианской традиции по-прежнему оказывают серьезное влияние на все сферы общественной жизни, в частности, на межличностные отношения в довольно замкнутой структуре отсталой сельской местности. Некоторые полагают, что основной задачей формирования современной культуры мышления являются ликвидация влияния традиционной конфуцианской морали и заимствование западных норм существования и этических концепций. Поэтому призывы к сохранению и развитию традиционной китайской культуры, ассоциируемой в ряде случаев с так называемым «консерватизмом» и пропагандой «феодальной идеологии», далеко не у всех находят поддержку.

Не следует отрицать, что приведенные выше утверждения о влиянии на современное общество традиционной культуры и, в особенности, пережитков феодализма в конфуцианской морали имеют под собой определенные основания. Нельзя утверждать, что негативные элементы и отрицательное влияние традиционной культуры исчезли бесследно. Историческая культура, существовавшая ранее и оказавшая значимое влияние, не исчезает, а при соответствующих условиях преображается и адаптируется к современности. Кроме того, есть еще один фактор, наводящий на глубокие размышления. В результате чрезмерного отрицания традиционной морали (включая конфуцианскую) в прошлом, многие ли сохранили понятия «сыновней почтительности и братской любви» или «преданности и искренности» в семейной и социальной жизни? Элементарные этические концепции семьи и общества оказались размытыми в умах простых людей, среди молодежи особенно. Более того, часть людей, поддавшись влиянию взглядов западной «свободы», «равенства» и других, не знают, каким образом соблюдать принципы индивидуальной профессиональной этики в условиях социального разделения труда. Поэтому в настоящее время существует очевидная необходимость в усвоении и развитии традиционных нравственных норм китайского народа, а также в рациональном отборе традиционных (включая конфуцианские) этических концепций. Таким образом могут быть сформированы этические постулаты, соответствующие духу эпохи, и выстроен социальный порядок.

Можно утверждать, что описанные выше методики понимания и оценки предельно обоснованы. Однако к решению проблем существуют два различных подхода. Раньше люди верили, что «не сломав старого, не построишь новое», а «созидание начинается само по себе в процессе разрушения». Разрушение считалось более важным, чем созидание. Более того, полагалось, что при разрушении старого все новое «построится» само собой. Поэтому в идеологической культуре на протяжении длительного времени разрушение превалировало над созиданием; акцент делался на разрушении, а созидание как бы оставалось в тени. В ряде сфер присутствовало только разрушение, созидания не было. В результате в идеологической культуре народа проявилась неопределенность, возникли пробелы. На самом деле разрушение и созидание взаимосвязаны и не существуют в отдельности друг от друга. Разрушение старого создает условия для созидания нового, а не заменяет собой процесс созидания. Если новое не будет создано или не может быть создано в течение длительного времени, то помимо неопределенности и пробелов, о которых говорилось ранее, все то старое, что было разрушено, возродится, восстанет из пепла. В этом смысле созидание гораздо важнее разрушения. Кроме того, благодаря созиданию люди могут всесторонне изучить разрушенное и таким образом уменьшить потери при возможном «разрушении» всего отжившего в будущем.

Что касается современного китайского общества, то ему более всего требуется формирование сознания субъектности, собственного понимания национальной культуры; необходим акцент на усвоении и развитии традиционных китайских добродетелей, доскональное изучение и заимствование рациональных аспектов традиционных этических концепций, а также создание этических концепций, моральных норм и социального

порядка, соответствующих духу эпохи. Я уверен, что формирование и провозглашение новых этических концепций, моральных норм и социального порядка, соответствующих духу эпохи, сможет содействовать эффективности устранения остаточных явлений, не соответствующих современности.

Что касается второго аспекта, то он не только играет роль в формировании китайской культуры XXI века, но также имеет серьезное значение для развития всей мировой культуры.

XX век стал временем небывалого развития научно-технологической культуры. Успехи, достигнутые в сфере естественных наук (в частности, физики) превзошли достижения предыдущих столетий, заставив все человечество гордиться ими. Однако смогло ли человечество в прошедшем столетии достичь таких же значимых успехов в гуманитарной (этической) отрасли, которые могли бы сравниться с его достижениями в науке и технике? Это вопрос, над которым нам следует серьезно задуматься в настоящий момент. В первой половине XX века произошли две мировые войны, приведшие многих мыслителей к размышлениям. Большинство из них поставило под сомнение главенство западной культуры. Появились идеи неогуманистического толка. Кроме того, многие мыслители обратили внимание на гуманитарный дух восточной культуры. Серьезный спор о китайской и западной культурах, происходивший в 1920-1930-е годы в Китае, о котором мы говорили выше, также происходил на фоне глобальных событий эпохи и был неразрывно связан с ними. На тот момент отдельные китайские мыслители осознали, что исключительное развитие научно-технической культуры не может по-настоящему и всесторонне способствовать освобождению человечества. Цюй Цюбо писал:

Технические и механистические теории могут освободить человечество от сил природы – это верно. Тем не менее они не способны урегулировать межличностные связи. Наука капиталистической эпохи может быть использована исключительно в технике связей между человеком и природой, но не может быть в принципе или полностью использована в отношении социальных феноменов межличностного характера.

Чем больше становится технических изобретений, тем шире материальные потребности человечества. Этому круговороту не будет конца и края.

Цивилизованное человечество не только не освободится от материальной жизни, но, напротив, будет еще сильнее скованно ее узами в различных сферах. Если рассматривать общество целиком, то технические изобретения, в конечном счете, могут сделать свободными лишь часть людей («Дунфан цзачжи» – «Журнал “Восток”». Том 21. № 1, январь 1924 г.).

Подобный анализ остается актуальным и в настоящее время. Во второй половине XX века вместе с быстрым развитием высоких и новых технологий привлекательность и превосходство материального над духовным становилось все сильнее. Гуманитарному духу, делавшему упор на нравственность и моральные качества, оказалось крайне трудно противостоять безудержному стремлению к материальному благополучию, а гуманитарные науки вследствие этого пришли в упадок. Основной тенденцией культурного развития в XX веке по-прежнему оставалось преклонение перед наукой и техникой, как об этом говорил известный английский историк Арнольд Тойнби.

Если в современную информационную эпоху, когда непрерывно появляются новые знания, а ситуация изменяется буквально на глазах, люди не смогут постоянно совершенствовать и обновлять свое понимание научно-технической культуры, они окажутся отброшенными самим временем. Одновременно с непрерывным совершенствованием и обновлением своих знаний о научно-технологической культуре не следует избегать и другого вопроса. Принесут ли эти научно-технические знания и стремительное улучшение уровня материальной жизни людей пользу существованию человечества; смогут ли они способствовать росту духовной жизни? Многие дальновидные мыслители обнаружили, что современные высокие технологии, созданные человечеством, являются не просто силой, покоряющей природу, но и серьезным фактором, способным контролировать людей и распоряжаться их жизнью. Методы и возможности человека по покорению природы становятся все изощреннее, одновременно с этим человечество все сильнее зависит от этих методов и антропогенной среды. Поэтому вполне возможно, что возникновение любых незначительных проблем в антропогенной среде приведет общество и социальную жизнь к стагнации. Человечество неуклонно превращается в раба изобретенных им новых и высоких технологий, а личность, социум и государство непрерывно теряют свою индивидуальность. Разнообразные социальные проблемы, обусловленные этими факторами, представляют опасность для современного мира.

Ответственность за серьезные социальные проблемы, связанные с развитием науки и техники, лежит на людях, развивающих науку, и их ценностных установках. Не следует отрицать, что современный мир живет в эпоху силы. Глобальная конкуренция вывела все человечество на опасный путь безграничного стремления к росту материального благополучия, с которого уже нельзя сойти. Вследствие этого стремление к материальному достатку и жизненным благам стало основной целью существования для подавляющей части современных людей, а для некоторых из них даже единственной целью. В условиях подобной системы ценностей все делается исключительно ради славы и выгоды, ради жизненных благ. Поэтому естественная среда и научно-технические средства становятся инструментами для получения человеком определенной славы, выгоды или удовольствий – к обладанию ими можно стремиться, не задумываясь о последствиях. Более того, в условиях подобной системы ценностей другие люди также превращаются в предметы, связь с которыми становится всего лишь средством для использования друг друга. Таким образом, взаимосвязи между людьми, а также между человеком и природой оказались серьезно искажены. Поэтому для преодоления и устранения такого самоотчуждения созидательной силы человечества недостаточно опоры только на научно-технический прогресс. Это преодоление станет возможным при акценте на возрождении гуманитарного духа и реконструкции ценностных ориентиров современных людей. Основываясь на вышеизложенном, я считаю, что курс формирования китайской культуры в XXI веке должен быть выстроен на основе внимания к гуманистической культуре, наполнению духовной жизни людей и оздоровлению культурной архитектоники общества.