Ну, а теперь к «Старой квартире». Отказалась сниматься Вера Васильева. А я ее уговорил, редактор ТВ была потрясена. Еще любопытный эпизод. Я встретился с Черняком и его дамой Ирой, и на проспекте Калинина повстречались с Андреем Черкизовым, эпатажным ведущим на «Эхе Москвы». И Вите он, как старому знакомому, на весь проспект стал чистить политиков: «А Явлинский — блядь! Ему только и выступать на конкурсе блядей!». Народ стал собираться вокруг нас. Ира Черкизову пыталась возражать, он: «Мадам, вы не правы! Они все такие». При этом Черкизов продолжал размахивать руками и кричать. Вулканический темперамент.

Руководство «ВК» предложило 12-дневную поездку на пароходе «Леонид Собинов» до Петербурга, я отказался. Сказал об этом Орловскому, он меня поддержал: «Правильно, что отказались, вам там делать нечего.

Все будут квасить, а вы?..». Квасить-керосинить-поддавать — это не моя стихия.

Достает меня Светлов: «Когда вы приедете? Важно не после смерти, а до!..». И в мой адрес: «Кончайте со своими календарями… вы уже в литературе…». И еще: «У меня рука все время в клее — приходится подклеивать ваши комментарии… вы делаете славу на дамских панталонах…». Как говорится, хоть стой, хоть падай!..

29 мая выступал в Погодинской библиотеке, которая базируется в саду Баумана. Собралось более 30 человек. Я рассказывал о себе, о книгах, отвечал на вопросы. Успех полный. Публика внимала мне, как дельфийскому оракулу. И заработал: 5 красных роз и 100 тыс. в конверте. Какой-то целитель предложил полечить меня бесплатно. Приехал домой с цветами и деньгами, и Ще объявила: «Наша звезда пришла!..». Ще как-то пожаловалась Лиле, что вот, де, я тоже хочу так везде выступать, как Юра, и чтобы приглашали, на что старая подруга сказала:

— А сколько Юрий Николаевич в журналистике?

— Сорок лет.

— А ты сколько?

— Года два…

— Через 38 лет и тебя будут приглашать.

В ЛГ удивил пассаж Игоря Волгина, что, мол, пребываю в наркотическом перекосе: все время отнимает периодика и ТВ и «постоянно ощущаешь тоску по отложенному тексту». У меня тоже много газет и журналов, ТВ по минимуму — только новости и иногда кино, ну, а с текстами я дружу постоянно.

В субботу 1-го июня тракт-прогон-репетиция на Арбате. Антураж: портрет Сталина, бюст Кирова, большой плюшевый медведь, кумачовый лозунг «Жить стало лучше — жить стало веселее». Какие-то частушечники: «На съезде Сталин говорил — не могла наслушаться!..». Театр Шолом, фрагмент из оперы Прокофьева «Повесть о настоящем человеке». Ария о носках. Дуэт врачей: «Резать, непременно резать!..». И прочие нелепости. Когда Маресьев оперу прослушал, он, якобы, сказал: «Ползти было легче». Потом вдруг возник вопрос, а сколько стоила стрижка в 1948 году? Связался со старейшим парикмахером Исааком Даниловичем, и тут пошел второй спектакль: «Это важный вопрос. Его надо поднять!.. Если вы задели эту деталь — это важно…». И далее минут на сорок.

2 июня снова тракт. И трудности: то свет не тот, то микрофоны не работают. Малкин вне себя, Кира в припадке. Все мучительно и тягуче, но об этом будущие телезрители даже не догадаются. Пообщался с Верой Васильевой и подарил ей «Любовь и судьбу». Поговорил с Николаем Старшиновым, он собирает частушки и фольклор. Еще с Георгием Менглетом и прославленным динамовским крайком — с Василием Трофимовым. Бывший шустрый «Чепчик» (так почему-то его звали болельщики) ныне совсем старый и без финтов. Яркая иллюстрация, что «были когда-то и мы рысаками». Поучаствовал в болтовне трех писателей: Александр Нилин, Анатолий Макаров и Александр Кабаков. К последнему я — «товарищ Кабаков!», — он меня одернул: «Господин…». Поэтесса Лира Брошевская пялила на меня глаза.

— Кто это за мужчина? — спросила она Ще.

— Мой муж, — холодно ответила Ще.

Поэтесса со мной познакомилась и подарила свою книгу стихов: «Когда б лыжня меня не привела на самый край глубокого обрыва…». Далее последовал обрыв в чтении: не Цветаева. Вымороченные стихи, лучше «Русские частушки», собранные Старшиновым (изданы в 1993):

А я раздариваю свою книгу, но при этом помню горькие слова издателя Юрия Кувалдина: «Обычное дело — подаришь книгу, как в колодец бросишь…».

Звездный час и у Ще. Приехала телебригада и интервьюировала Ще, как она живет под одной крышей с писателем и историком. Обснимали все книжные полки и пару наших фото-альбомов.

В воскресенье 9-го был в Останкино в программе Игоря Фесуненко и даже гонорар в конверте — полтора миллиона (это 5 моих пенсий). Гонорар платил какой-то предприниматель, которому нужно было обязательно засветиться в телеэфире, ну, я как фон, хотя, как говорун, главный. Программа «Между прошлым и настоящим» — 30 минут. После программы распили теплого заграничного брюта, опять же подаренного бизнесменом. Откликов на программу — хоть пруд пруди!..

Выступление по ТВ — это частности, а главное: страна затаилась. Все ждут выборов: Ельцин или Зюганов? Тошнит от выкладок и прогнозов.