В цирке (!) отмечали выход 100о-го номера «Вечернего клуба». Цирковую программу просмотрели, а фуршет проигнорировали, у выхода столкнулись с Кларой Новиковой, Усталый, заявил ей, что хочу уйти из газеты. Она: «А что же тогда нам читать?»
Жара не спадает. Доллар падает, цены растут, инфляция бушует, и кто-то на этом хорошо греет руки… Жуткое событие в Буденновске, — крутой российский триллер. Никакого спокойствия и постоянно какие-то судороги. Сбежать бы! Но куда? Кому мы нужны…
Говорил по телефону с писательницей Таратутой. Жаловалась, что ее воспоминания обкорнали, что у ее подруги Агнии Барто все время вычеркивали мам и бабушек, ибо «дети должны воспитываться в пионерских отрядах», как писал доносы Борис Полевой и т. д. Надо бы с ней встретиться и узнать что-то поподробнее… В Америке умер Савелий Крамаров, в Москве — Лен Карпинский. Ще: «Наши уходят».
Получил письмо от Василия Катаняна — его реакция на публикацию о Лиле Брик в «Космо»: «Я никогда не пропускаю Вашу колонку памятных дат в «Вечернем клубе»…». А далее о Лиле Брик, точнее о том, что о ней написал Вознесенский: «Чистой воды выдумка его неемного тщеславия». Придется не ссылаться на Андрея.
«Динамо» в финале Кубка России выиграло у «Ротора», рад за старика Бескова (ему 75-й), я и сам теперь такой. Хотя, несмотря на возраст и пекло, умудрился, помимо прочего, напечатать Аполлинарию Суслову, 16,5 стр. В «Новом русском слове» перепечатан мой Гумилев. Лапшин в журнале «Власть» предложил делать политические портреты и начать с Лужкова. Я сомневаюсь: надо ли мне лезть в политику?..
В «Книжном обозрении» крик писателя Дмитрия Балашова «помогите!». Он переиздал 4 своих романа и ему заплатили смешные деньги — 200 тысяч. У него в семье 6 душ, и семья бедствует. Мне грех жаловаться, только последний гонорар в ВК составил 300 тыс. Но, как отмечал еще Гюстав Флобер: «Литературный труд и заработок — несоизмеримы».
Все закрутилось вокруг денег. Как пошутил Никита Богословский:
«Из всех видов искусств для нас самым важнейшим является достать деньги». Или вот Игорь Губерман:
Н-да, пух и перо. И еще Губерман: «Себя продать, но подороже готов ровесник, выйдя в зрелость, и в каждом видится по роже, что платят меньше, чем хотелось». Черняк постоянно жалуется: его как он говорит, покупают по дешевке, никого не интересует качество, покупают переплеты!.. Я стараюсь не гундеть, я работаю, пашу, вкалываю, печатаю и бегаю по редакциям. Вот еще возник один журнал «Я» для детей. Попросили — сделал. Приезжал ко мне Виктор Славкин, он теперь основной сценарист, а я вроде консультанта. Никаких амбиций. Больше, чем ТВ, меня занимает пристройство своих «Тайн частной жизни». Звонил в разные издательства — «Олег и Павел», «Миледи», «Престо», — сколько их развелось. 24-го июня приезжала ко мне домой издательница и художница Нина Пескова (»Пенаты») — очень заинтересовалась… (Ремарка: ее интерес и мороченье мне головы растянется на годы, но книгу она так и не издаст — 13 мая 20011).
В «Науке и жизни» — последний гонорар за последний номер (с января 1991 по июнь 1995 вышло 54 номера — 54 календарных дня года). Замглавного Скворень: «Я не вижу журнала без вашего материала…». Но решение принято: хватит «Науки»!.. Вышла 29-я полоса в «ВК». Детективную подборку июля я назвал так: «Беня Крик на фоне Буденновска».
Мечты сбываются: за окном осенняя прохлада. А в Америке около 100 человек погибло от жары. Болит правая рука от машинки. Еще радикулит. Наверное, все это последствия рекордов: 7 июля напечатал аж 17 страниц Хроники любви. Пескова торопит. А как назвать книгу: «Куранты любви»?.. А параллельно газетная работа. В «ВК» вышла Зинаида Райх (второй урожай), сделал большого Есенина — 20 стр. И печатаю-печатаю. И куча опечаток. Вместо «умирает» — «усирает», вместо «супруга» — «мудруга» и таких ошибочек — вагон. Вся беда из-за торопливости: скорее-скорее!.. «Ас журналистики», как считает Светлов.
Придумал новый вариант названия будущей книги: «Сад любви во все времена года».
По моей просьбе Ще отвозила мои материалы в «ВК», там отличилась Зимянина: в присутствии актрисы Мирошниченко выпалила: «У нас не только мужья знаменитые, но у нас еще жены-красавицы». Словом, ударила Мирошниченко обухом по голове, та так и осталась с разинутым ртом…
Звонил Светлов: «Вы удивительный человек. Вырезаю ваши колонки Пастернака в книгу Пастернака, Билибина к Билибину…». А я уже написал новых: Сезанна, Стендаля, Байрона… Наташа в Москве и пасет Бусю в больнице и была свидетелем загула: гуляли врачи, сестры, охраняющий больницу ОМОН, и никому не было дела до больных. «Такое в Германии невозможно!» — сказала Наташа.
На 55 лет Ще сделал праздничный альбом и написал стихи о том, что годы «словно водопад, шумят, летят…». Были гости, были цветы, были подарки. За столом 1 августа было 7 женщин и один мужчина — я. «Единственный мужчина, и тот седой и с болью…». Посидели очень неплохо, а на утро Ще сказала: «Как хорошо, что это было, и как хорошо, что это прошло».
Что плохо? Опять бешеная работа. Долблю книгу «Сад любви». Воспалились у обоих десны, как-то полночи не давал спать верхний Гена: колотил шкаф.
Завязал с «Наукой и жизнью» и закончил календарную колонку в «ВК» — 152 выпуска. С 12-го новая рубрика (на разные темы), первая публикация «Лорд Джон скончался». Это фраза Гилберта Кита Честортона: «Журналистика — это фраза типа «Лорд Джон скончался», адресованная людям, никогда не знавшим, что лорд Джон был жив». Короче, о журналистике. И вставил небольшое стихотворение архитектора Геннадия Алексеева:
Пескова приобрела переплетный материал, ждет окончания рукописи «Сад любви» и хочет вести ее на Франкфуртскую книжную ярмарку. Ой, что-то во все это не верится… Неожиданно умер Эдик Церковер, 63 года. Говорят, расстроился из-за смерти собаки, много пил. Способный журналист — и слетел с орбиты…
8-го установил новый, кажется, рекорд: 19 машинописных страниц, 10-го ездил в «Работницу». Орловский: «Голубь мой, где Бунин? Обещали в четверг…». Какой Бунин, я заплутался в сентябрьских аллеях «Сада любви». На следующий день пришлось садиться за Ивана Алексеевича. Печатал, а еще помогал Ще провернуть на мясорубке мясо. Мясо и Бунин! И по странной ассоциации вспомнились бунинские строки:
(1903–1904)