Первого октября, в праздник Покрова Богородицы, Федор написал своему другу Милюкову с просьбой навестить его после 9 вечера, когда можно будет прокрасться к нему без опасения нарваться на кредиторов. Милюков нашел Федора в отчаянии расхаживающим по комнате.

– Что вы такой мрачный? – спросил Милюков[342].

– Будешь мрачен, когда совсем пропадаешь! – отвечал Достоевский, не переставая шагать взад и вперед.

– Как! Что такое?

– Да знаете вы мой контракт с Стелловским?

– О контракте вы мне говорили, но подробностей не знаю.

– Так вот посмотрите, – и он достал из ящика стола договор и передал его Милюкову, который принялся читать, пока Федор продолжал свои лихорадочные перемещения по комнате.

– Много у вас написано нового романа? – спросил Милюков.

Достоевский остановился, резко развел руками:

– Ни одной строки!

Милюков был видимо потрясен.

– Понимаете теперь, отчего я пропадаю? – сказал Достоевский желчно.

– Но как же быть? Ведь надобно что-нибудь делать!

– А что же делать, когда остается один месяц до срока. Летом для «Русского вестника» писал, да написанное должен был переделывать, а теперь уж поздно: в четыре недели десяти больших листов не одолеешь.

Оба замолчали. Милюков присел к столу, а Федор заходил опять по комнате.

– Послушайте, – заговорил наконец Милюков после долгого молчания, – нельзя же вам себя навсегда закабалить; надобно найти какой-нибудь выход из этого положения.

– Какой тут выход! Я никакого не вижу.

– Знаете что, – продолжал друг, – вы, кажется, писали мне из Москвы, что у вас есть уже готовый план романа?

– Ну, есть, да ведь я вам говорю, что до сих пор не написано ни строчки.

– А не хотите ли вот что сделать: соберемте теперь же нескольких наших приятелей, вы расскажете нам сюжет романа, мы наметим его отделы, разделим по главам и напишем общими силами. Я уверен, что никто не откажется. Потом вы просмотрите и сгладите неровности или какие при этом выйдут противоречия. В сотрудничестве можно будет успеть к сроку: вы отдадите роман Стелловскому и вырветесь из неволи. Если же вам своего сюжета жаль на такую жертву, придумаем что-нибудь новое.