...Подкошенный болезнью, Рачия Кочар лежал в своем домике на краю горного поселка. Вокруг домика в те майские дни цвели яблони, посаженные в каменистую почву руками писателя. Однажды утром он поднялся с постели и встал во весь рост. Дочь, услышав шаги, бросилась в комнату отца. Не успела. Он рухнул. И умер. Как солдат. Мужественно.
Каждую весну вокруг того домика цветут яблони. Они живут, глубоко пустив свои корни в землю.
Живут книги Кочара.
И память о нем — человеке, воине, писателе.
«Боец РККА» в годы войны выходил на четырех языках — русском, грузинском, азербайджанском, армянском. В редакции собрался тогда немалый отряд писателей. Здесь служили ростовчанин Виталий Закруткин, ленинградец Александр Попов, киевлянин Василий Минко, крымчанин Эммануил Фейгин, кубанец Семен Бабаевский, грузины Вано Дарасели, Иосиф Нонешвили, Элизбар Зедгенидзе, азербайджанцы Джабар Межлумбеков, Джафар Гаджиев, армяне Гурген Борян, Степан Куртикян, Мкртыч Асланян, Мартин Карамян. В начале 1943 года к нам в редакцию прибыл Ираклий Андроников, но о нем, как и о Боряне, будет сказано особо. Литераторы беспрерывно выезжали на передовые и оттуда слали материалы. Редко когда в редакции собирался весь «писательский взвод». Чаще и больше других отсутствовал Виталий Закруткин. За долгие месяцы обороны Кавказа он побывал на всех участках тысячекилометрового фронта: под Новороссийском и в лесных чащобах северо-восточнее Туапсе, в долинах Баксана и Терека, под Моздоком, Малгобеком и Владикавказом, на высоких перевалах Главного Кавказского хребта. Закруткин был корреспондентом «Бойца РККА», когда советские войска штурмовали Берлин и освобождали Прагу. А Эммануил Фейгин выезжал в части 4‑го Украинского фронта и Приморскую армию, освобождавшую Крым. Первой книгой о войне Виталия Закруткина были «Кавказские записки», писавшиеся тогда же, в дни войны. Первой военной повестью Эммануила Фейгина — «Девушка из легенды», датированная 1944 годом.
Авторами нашей газеты были известные писатели братских республик Закавказья — Аветик Исаакян, Георгий Леонидзе, Симон Чиковани, Самед Вургун, Иосиф Гришашвили, Константинэ Гамсахурдиа, Рачия Кочар, Гегам Сарьян, Ираклий Абашидзе, Григол Абашидзе, Расул Рза, Мирза Ибрагимов. Стихи, рассказы, очерки этих писателей печатались на их родных языках и очень часто переводились на русский — для русского издания «Бойца РККА».
3
Снова просматриваю фронтовой блокнот...
Должен он пахнуть старой бумагой, а вдруг запахло морем. И я увидел, увидел, будто это было вчера... Побитая осколками, словно в черной оспе, фронтовая дорога на Новороссийск. Слева — море, справа — лесистые горы. И над морем, и над горами, и на море, и в горах, не умолкая, гремят бои.
То была тяжелая осень 1942 года. Гитлеровцы яростно рвались к Туапсе. Методично, по нескольку раз в сутки нещадно бомбили порт, город, шоссе единственную магистраль, по которой день и ночь из тыла, совсем близкого тыла, на фронт шли машины с оружием, боеприпасами, продовольствием. Уже в который раз генерал-полковник Клейст, командующий группой германских войск на Кавказе, приказывает своим дивизиям взять Туапсе, выйти к морю, отрезать зажатые у побережья советские войска. А Туапсе живет. В черных развалинах, в гари, дыму — живет. Его защитникам приказано удержать город любой ценой. Сражаются и ближайшие местечки — южнее и севернее Туапсе.
...Геленджик. Тусклое осеннее небо. Неспокойное море. Фашистский самолет потопил наш корабль. Раненых подобрал сторожевой катер. Кто мог — добрался до берега вплавь.
Возле пирса плавает картина в багетовой рамке. С того корабля... Морской пейзаж. Море в море. Мальчишка лет двенадцати сбрасывает одежду, прыгает в воду. Потом кладет на камни промокшую картину. Подхожу, смотрю: довольно хорошая копия с Айвазовского.
— Подсохнет, снесу морякам, — говорит мальчик.
Имени его в блокноте нет. Но паренек — худенький, смуглый, с большим родимым пятном на шее — запомнился навсегда.
Пройдет четыре месяца, и отсюда, из Геленджика, в холодную февральскую ночь моряки-десантники Цезаря Куникова уйдут на одну из самых дерзких операций Великой Отечественной войны. Они высадятся в Станичке на окраине Новороссийска, в тылу у врага, и будут насмерть держать легендарную Малую землю.
...Девятый километр от Новороссийска. НП артиллерийского дивизиона. Юный лейтенант москвич Трофимов Владимир Алексеевич показывает на стереотрубу и говорит:
— Смотрите, немцы думают, что они хозяева в Новороссийске, а я сейчас буду регулировать уличное движение в городе.
И кричит в телефонную трубку отрывистые слова артиллерийской команды... Над нами летят снаряды. Наши снаряды. Огонь по фашистам! Чтоб знали, кто хозяин на этой земле!
Читаю запись в блокноте. Короткую: «Вишневка, дневник немца».
В Вишневке, неподалеку от Туапсе, находилось политуправление Черноморской группы войск Закавказского фронта. В тот день я собирался отправиться в Туапсе и оттуда ночью, под покровом темноты, пробраться под Хадыженскую, в батальон капитана Лукина, оборонявший важную высотку. Но утром узнал, что захвачен дневник какого-то гитлеровца и этот дневник срочно переводит на русский язык сын Вильгельма Пика — Артур Пик. Мне обещали один экземпляр перевода. Я торопился: выехать нужно было засветло.