Клер кивнула и, спрятав письмовник, пошла обратно. Мысли постоянно возвращались к словам бабушки о воскрешении мертвых, и она думала: сможет ли золотая пыль вернуть ей Эдварда?

Он хороший человек, но что, если она так думает только потому, что все это время он был ласков с ней и любил ее? Делает ли любовь кого-то хорошим?

Клер не знала.

Она вошла в спальню короля, когда Малоун говорил:

– …если вороненок наденет корону Дарангвара, то принцесса Лия станет его женой. Стиос своего не упустит… – Король закашлялся, и Эдвард, сидевший на краю отцовской постели, протянул ему бокал с зеленоватым отваром. «Настойка сердцеголова, – подумала Клер. – Он останавливает распад внутренних органов».

Король цеплялся за жизнь, но она утекала у него из рук.

– Хорошо, – кивнул Эдвард. – Я понимаю. Мы с Клер и детьми уедем.

В груди Клер разлился холод, и она вдруг подумала: «Вот бы и правда уехать и жить простой и спокойной жизнью: я, Эдвард и наши дети». Впрочем, она тут же сказала себе, что Эдвард не захочет так жить. Ему нужна власть, а не дом с красной крышей на берегу моря, в котором они однажды провели три незабываемых дня вдали от всего света.

– Джереми сказал, что примет вас в Артхольме, – произнес Малоун, и его лихорадочно блестящие глаза остановились на Клер. – Я был плохим свекром, Клер. Мне давно следовало признать тебя наследницей твоего отца… и ничего этого не случилось бы. – Он хрипло кашлянул и продолжал: – Авриль Тисон так и сидел бы в Ахани, а мы все жили бы дальше… Придумали бы, как уломать Стиоса предоставить нам базы…

– Не думайте об этом, ваше величество, – с искренним теплом промолвила Клер. – Вы хороший дед. Вы хороший друг. Я благодарна вам за все, что вы сделали для меня.

Это ведь именно Малоун выбрал ее для Эдварда – будь иначе, кем была бы Клер и где бы она была? Она вспомнила, как несколько дней назад сидела у фонтана, а Малоун по привычке отстреливал воронов. Теперь их никто не потревожит – в Эдварде нет такой ненависти к дому Ворона.

– Постарайтесь выжить… оба… – Голос Малоуна прошелестел едва слышно. – Клер, ты должна беречь детей, что бы ни случилось. Они признанные дети нашего Дома.

«Они мои дети, этого достаточно», – подумала Клер, но лишь кивнула и ответила:

– Да, ваше величество.

– А теперь иди, девочка, – приказал Малоун и махнул рукой. Клер поклонилась и вышла из спальни.

Придворные столпились в ожидании. Какое-то время они смотрели на Клер, ничего не спрашивая, а она молчала, не в силах ничего сказать. Потом из-за закрытых дверей донесся еле слышный стон, и Клер услышала слабую возню и короткий всхлип.

Что-то оборвалось в ней, от боли на мгновение потемнело в глазах. Потом послышались шаги, и Эдвард, бледный и потерянный, вышел из отцовской спальни и каким-то чужим, мертвым голосом произнес:

– Король умер.

Ард Феарт, замок Леланда Каллума, владыки Шестого дома, был очень старым, толстостенным, и каждый его камень говорил о том, что это здание строили основательно и на века, думая не о красоте и гармонии, а о долговечности, надежности и тепле. Городок Ард Феартин, который лежал чуть в стороне, понравился Итану. Дома, выстроенные в линию, улицы, аккуратно выложенные булыжником, садики с пестрыми цветами – все это словно сошло с книжной страницы.

– Здесь мило, – заметила Лия, когда свадебный поезд проехал через городок и свернул к замку. Ард Феарт стоял на холме, словно дозорный, следивший за покоем города. Полуденный Ужас пролетел над улицами, и Итан увидел, как дракон сделал круг над замком и приземлился во внутреннем дворе.