— Он же сказал, что не хочет, чтобы мы провалили задание! — вступился за незнакомца Тимофей.

— Быть может, именно этого он и добивается! — выкрикнул генерал. — Помогает нам, чтобы в доверие войти. А как только добьётся своего, тут же уничтожит.

— Чего добьётся? — Тимофей вспылил в негодовании. Он уже сам устал от паранойи дяди. — Ваша логика сродни мышлению девственницы, которая боится любых мало-мальски близких отношений в страхе, что её испортят и выбросят.

— Да кто же его знает! — Брезгливо отмахнулся Бирюк. — Раз он в курсе нашего задания, то может играть роль «Троянского коня». Сам выполнить поставленную задачу он не в силах, вот и рвётся к нам в друзья, чтобы получить то, что ему нужно. А как только получит, порешит всех нас как ненужных свидетелей и все лавры заграбастает себе. А ты, — он ткнул пальцем в грудь племянника, — помогай ему и дальше, коли дурень такой. Я этих прохвостов насквозь вижу. Им только и нужно, чтобы сделать грязную работу чужими руками, а себе звезду побольше на грудь прицепить. А если ты выживешь, тебя похлопают по плечу и скажут: Ты, мол герой! Родина у тебя в долгу, и всё такое. Знаешь, сколько мне Родина должна?

Бирюк замолчал и отвернулся, демонстративно игнорируя все бросаемые в его сторону взгляды.

— Простите моего дядю, — тихо произнёс Тимофей. Молодому человеку было стыдно за поведение родственника. — Он неплохой человек, вот только слишком уж недоверчивый.

Голос Тиберия моментально переместился в наушники шлемофона, который Тимофей надел после того, как уселся в вертолёт.

— Вся обида генерала Бирюка исходит с того самого дня, когда министр обороны приехал вручать ему медаль. В тот день наш доблестный воин понял, никто по достоинству не оценит того, что он и его отряд сделали для планеты и человечества в целом. Ему приехали вручать медаль в самый горький день его жизни. Ты наверняка в курсе, он опоздал на ту встречу лишь потому, что был на похоронах своих бойцов.

— Я что-то слышал об этом, — произнёс в микрофон Тимофей. — Но всех подробностей произошедшего не знаю до сих пор.

— Поверь мне, так всё и было. Но то, что было дальше и вовсе знают единицы, — голос ненадолго замолчал.

— Что значит, знают единицы? — удивлённо поинтересовался Тимофей.

— А вот смотри, — отозвался Тиберий. — Василиса, — вызвал он девушку по внутренней связи борта. Та уже успела заснуть, едва представилась возможность.

— Да… Что? — спросонья отозвалась красавица.

— Прости, что разбудил. Ты я вижу человек неглупый. Не сочти за труд ответить мне на один вопрос. Скажи, кто победил «Жестоких»?

Девушка минуту думала, затем пожала плечами и неуверенно ответила:

— Силы Объединённого командования? — голос Тиберия хмыкнул.

— Это понятно. Кто конкретно? Быть может, какое-то конкретное подразделение или дивизион?

— Не могу сказать. — Замотала она головой. — Вроде бы там фигурировали и «Стальная кольчуга», и азиатское подразделение «Железные тигры», и американские «Дикобразы», но кто именно я не уверена. В сети много всевозможной информации, вот только в большей степени она недостоверна. Победили и победили. Я очень рада. А в чём дело?

— Ни в чём. Прости ещё раз. Отдыхай. Вот видишь! — обратился Тиберий к Тимофею. — Ей всего лишь двадцать, а она об этом и знать не знает. Хотя ты не мог не заметить, её познания в истории весьма глубоки. Как быстро она меня просчитала по имени.

— Быть может, потому и не знает, что ей всего лишь двадцать, — тут же отозвался Тимофей.