29,30 апреля. Отъезд и Переяславское озеро.
Май
1,2. Праздничные дни провели на озере за ловлей плотвы. Вечером 2-го возвращение домой.
4, пятница. Был в Детгизе. Совместно с художником Кыштымовым просматривали рисунки, т.к. научный редактор Арсеньев потребовал изменения целого ряда рисунков. Работали над подписями. Сделал Кыштымову предложение нарисовать пробные и иллюстрации к “В[олшебнику] И[зумрудного] Г[орода]”. Он согласился.
6, воскресенье. Был Кыштымов, взял рукопись “В[олшебник] И[зумрудного] Г[орода]”, чтобы сделать пробные иллюстрации. Дал ему экз[емпляр] болгарского издания “В[олшебни]ка”.
7, понедельник. Наконец, дозвонился Моск[овский] Кук[ольный] Театр, имел разговор с Е.К.Бесядовской. Оказывается, они мне не звонили потому, что 13-го сдают премьеру. Она мне сказала, что позвонит мне после 13 и будет идеть иметь со мной разговор. Очевидно, они все же думают ставить “Чуд[есные] пилюли”.{Весь день правил “В[олшебника] И[зумрудного] Г[орода]” — перепечатку Татьяны}.
8, вторн[ик]. Звонили мне из Радиокомитета насчет тех же “Чуд[есных] пилюль”. Пьеса не понравилась, радиоинсценировку делать не будут. Ну, понятно, я этого и ждал. Просил прислать рукопись по почте.
Созвонился с Херсонским. Через драмсекцию дали ему прочитать “Рыбку-Финиту” и “Т[ерентия] и Т[ентия]”.
Вечером слушали по радио проект Закона о пенсиях. Нет тех золотых гор, о которых когда-то распространялись слухи, но все же обеспечение довольно приличное. Мне полагается пенсия 1200 р[ублей], а, работая, я получаю около 2000 р[ублей], при чем ходят слухи о снижении зарплаты на учных работников. Т.о. теряю я немного, и последний Якорь, еще удерживавший меня в Ин[ститу]те, поднят. Разговоров о новом законе очень много повсюду.
9, среда. С утра нагрузился, как ишак, книгами, купленными в Кн[ижной] Лавке Писат[еля] и полученными по подписке. Муся свешала и оказалось, что принес около 10 кило.
Сшил экземпляры “Волшебника”.
12, суббота. Отнес в “Юность” “День амер[иканского] журналиста”. Взяла Боброва, обещала дать ответ через неделю.
В драмсекцию отдал для отзыва Херс[онскому] “Рыбку финиту” и “Т[ерентия] и Т[ентия]”.
Оставил Арно Давид[овичу] 35 р[ублей] на журнал “Костер”, который воскрес после 15-летнего перерыва.
Получил 5 № “Нового Мира”, из которого узнал, что реабилитирован прекрасный писатель Бруно Ясенский, облыжно обвиненный и загубленный. Вот еще один грех “культа личности”! Печатается его последний неоконч[енный] роман “Заговор равнодушных”.
14, понедельник. Пережил несколько весьма неприятных минут крайнего страха и нервного расстройства. Мне нужно было в Ин[ститу]т к 13 ч[асам] на засед[ание] кафедры, и я спокойно ездил по разным делам до 12 ч[асов], и вдруг в 12 ч[асов] мне показалось, что я уже д[олжен] б[ыть] в Ин[ститу]те и проводить занятия с группой (а это только во вторник!) Я, как угорелый, помчался из Детгиза в метро, сбежал по лестнице, вскочил в вагон, когда дверь уже закрывалась, и стал мрачно соображать,
насколько я опоздаю на занятия (выходило не меньше, чем на полчаса) и заявил ли староста группы о моем отсутствии, и как я буду оправдываться…
И среди всего этого одна неотвязная мысль:
— Немного не дотянул и сорвался!..
И так я доехал почти до Парка Культуры, потом стал смотреть в расписание, и вдруг меня осенило сознание действительности. Я вздохнул с облегчением и уже дальше ехал не торопясь.