Известная атака уругвайцев, когда все подумали, что они нас наконец-то прижали, хоть это и не соответствовало истине, началась за три минуты до конца матча. Да, момент был. Кучу не дотянулся до мяча на входе в штрафную зону, и Рубен Пас сделал мощнейший удар левой. Дождь шел очень сильный, газон был скользкий. Нери отбил мяч, но он остался в штрафной зоне… Франческоли бросился изо всех сил, ногами вперед, и столкнулся с Нери. Зачем, зачем!! Я очень ценил Франческоли, мы даже поговорили перед матчем, но оба, естественно, хотели выиграть. Мы играли на полную. Его отношения с одноклубниками из «Ривер Плейт» были еще лучше. Но я помню, что Руджери пошел прессинговать его, он его поднял чуть ли не за воротник! То же самое произошло с Вальдано и Брауном… Просто оставалось совсем мало времени до конца матча и в ход шли все средства, чтобы время прошло быстрее. Мы просто не могли допустить их гола: все или ничего. Очень хороший был матч, очень.
Когда Нери наконец встал, мы быстро ушли из нашей зоны. Пумпидо был не таким уж особенным: он не мог ни спасти, ни провалить матч. Вратарь сборной. Когда до конца оставалось меньше минуты, у нас был последний голевой момент. Я принял мяч в середине поля, как всегда, повернулся и увидел, что возле меня пробегает голубая футболка. Я забросил мяч вперед, зная, что сзади никого нет… Это был Педрито. Я выпустил мяч перед ним, и он вышел один на один с Альвесом. Педрито убежал вперед, но Альвес в итоге отбил мяч.
Данной атакой мы завершили матч. Поэтому я и говорил: у нас было много моментов во втором тайме, очень много. Удары Педро, Вальдано, мой… Плюс гол Педро. То есть матч мог спокойно закончиться со счетом 5:0. У Уругвая вообще ничего не было, ни одного удара практически до конца второго тайма. Потом мы опять перешли на их половину поля, и Рубен Пас не сильно мешал нам. Все равно хорошо, что он не вышел на поле раньше.
Если получится, посмотрите матч заново, и тогда вы поймете, что он завершился с таким счетом по нашей вине, а не из-за дождя или уругвайцев. По игре счет должен был быть 5:0 или 6:0. Правда. Мы играли серьезно.
И отмечали тоже серьезно в тот вечер. Мы потеряли голову. Наша команда обладала сокровенными верой и знанием о том, что с каждым мы разом играли все лучше, что мы летали… А соперники разлетались по домам. Мы все еще находились в Мексике.
VII. Финал
Аргентина – Англия – 2:1
Если бы нам дали волю, то каждый из нас вышел бы с пулеметом и стрелял бы в Шилтона, Стивенса, Бутчера, Фенвика, Сэнсома, Стивена, Ходжа, Рида, Ходдла, Бирдсли, Линекера. Но мы были далеки от этого беспорядка. Они являлись всего лишь нашими соперниками. Чего мне, правда, хотелось, так забивать сомбреро и каньо, обыгрывать их, я бы забил им гол рукой, а затем еще один, второй, который был бы самым великим голом в истории.
Я хорошо все помню. Когда журналисты узнали, что в ¼ финала мы будем играть против Англии, мы избегали общения с ними, поскольку прекрасно понимали, какие последуют вопросы: будем ли мы выкрикивать голы, изображать fuck you Тэтчер и ударим ли мы Шилтона. Мы уже знали, как все это выглядело, и старались держаться подальше и молчать. В любом случае проблема оставалась неизменной. И уверяю вас, что внутри все полыхало. У меня разрывалось сердце. Но нужно было продолжать игру.
В отборочных играх тема войны не оставалась незамеченной. Такого не могло произойти! Честно говоря, англичане убили много наших ребят, но хоть англичане и виноваты, мы тоже несем вину, потому что отправили мальчишек воевать с третьей по силе мировой державой. Мы никогда не перестаем быть патриотами, но хотелось бы, чтобы та война никогда не случилась. Или, конечно же, чтобы ее выиграли мы. Я хорошо помню 1982 год, когда мы приехали в Испанию: кровавое месиво из рук и ног аргентинских мальчишек, разбросанных по Фолклендским островам, в то время как нам эти сукины дети говорили, что мы выигрываем войну.
Я хорошо помню, что когда я играл этот матч, я не думал о победе в войне, но думал, что победа в матче ознаменует уважение к памяти всех погибших, будет успокоением семьям военных и оставит Англию далеко от мирового уровня… в футболе. Лишение их Кубка походило бы на их капитуляцию.
Это была война, да, но война на моем поле.
Я не могу обвинять Линекера. Нет-нет, нет, ребята. Это был футбольный матч, и мы все так считаем. Потому что англичане вели себя с нами как джентльмены. Даже когда мы выиграли, они подошли поздороваться, пришли в раздевалки вместе с нами. Я сказал им: «Меня хотят сделать врагом Англии, но я им не являюсь. Когда я вижу, что в Англии помнят Бобби Чарльтона, хотя он уже давно не выходил на поле, я глубоко поражен». И к сожалению, мне кажется, что я никогда не увижу подобного в Аргентине. Ведь чемпиона мира, Тата Брауна, спустя несколько лет после победы не пустили даже на поле «Эстудиантеса».
Вот о чем мы говорили во время разминки, перед тем как выйти на поле. Правда, что это был не просто еще один матч, это был очень важный матч! Как только мы поняли, что нам предстоит игра с нашими врагами в войне, в голове появилось множество мыслей. Мы пошли смотреть матч с Парагваем на стадионе «Ацтека». Англичане легко победили. Я не удивился, что они прошли, они были лучшими.
С ними нам предстояло играть на этом же стадионе в полдень. Нам оставалось пять минут разминки, в половине одиннадцатого утра ожидался автобус. Но в девять утра мы уже выстроились на поле, словно солдаты. Обычно я сплю долго, как зверь, но в тот раз я проснулся раньше, чем когда-либо. Я не мог дождаться начала матча, мне хотелось уже выйти на поле и закончить всю эту болтовню…
В раздевалке царила та же атмосфера. Единственное, о чем мы говорили, так это о том, что мы будем играть в футбол и что мы терпим поражение в войне, но не по нашей вине и не по вине парней, против которых мы идем играть. И думаю, этого было достаточно, чтобы выйти на поле с нужным настроем.
Об этом я говорил со своими ребятами. Потому что наша команда была очень напряжена. Мы выполнили все ритуалы, как и в предыдущих играх. Пока у меня не было этого бандажа от Кармандо, я рисовал игрока на полу. И огораживал его, чтобы кто-нибудь не наступил на него, охранял… Статуя Девы Марии была тоже на месте, все шло как нужно.
Есть одна фотография, которую я навсегда запомнил, очень красивая, особенная. Две команды тренировались на поле, которое находилось позади стадиона, за аркой. Было около 115 000 человек на площадке, но я слышал только стук шипов о металлический пол. Мы уже не разговаривали. Ни между собой, ни с другой командой.
Мы успели поприветствовать друг друга, поскольку до этого все игроки находились в общей комнате, где собрались вместе обе команды. С Гленном Ходдлом я уже сталкивался, он играл в команде «Тоттенхэм Хотспур», и у нас были хорошие отношения. И более того, англичане воспринимали игру очень серьезно, с уважением, как и должно быть, и мы относились к игре точно так же.