– Н-нет… не совсем.

– А кто вы тогда?

Она заколебалась.

– Я пока не могу вам этого рассказать, – произнесла она наконец.

– Ничего себе! – Лори сжал губы и мысленно присвистнул.

Голос девушки был музыкальным, приятным, с лондонским акцентом, до нынешнего момента она говорила так же свободно, как любая американка. Ее речь очень напоминала речь его сестры. Он был удивлен.

– Почему вы не сказали мне этого раньше?

– Что я не вполне американка? – Она иронично улыбалась ему, но он оставался серьезен.

– Да. И еще целую кучу вещей! Вы же знаете, что я нахожусь в полном неведении.

На ее лицо легла знакомая тень.

– Если человеку осталась пара часов до ухода в другой мир, – произнесла она равнодушно, – зачем кому-то что-то рассказывать?

– Сколько вы уже в Америке?

– Всю мою жизнь, уезжаю и приезжаю.

Это, по крайней мере, внушало надежду. Лори представил, что видит лучик света. Девушка призналась, что она не шпионка, но он решил, что, вероятно, она состоит в какой-то небольшой политической организации, очень важной для нее и еще нескольких человек и совсем не имевшей значения для кого бы то ни было еще.

– Я предполагаю, – бодро сказал он, – что та сеть, о которой вы упоминали, – это политическая организация?

Они говорили тихо, и за другими столиками их не слышали. Ближайшими соседями были две женщины средних лет, сидевшие примерно в десяти метрах от них. Но мисс Майо сильно вздрогнула от его слов. Она жестом призвала его к осторожности и, полуобернувшись, обвела зал испуганным взглядом. Лори, совершенно забыв о сигарете, смотрел на нее с любопытством, он ощущал, как она напряглась, как медленно к ней возвращается спокойствие, – и наконец услышал тихий вздох облегчения, с которым она повернулась к нему.

– Я бы хотела рассказать вам все, что вы желаете знать, – произнесла она. – Но не могу. Вот и все. Пожалуйста, давайте поговорим о чем-то другом.

К нему вернулась уверенность.

– Вы не коронованная особа и не сбежавшая принцесса, ничего такого, верно? – вежливо спросил он.

Тут она рассмеялась, тихим, сдерживаемым смехом, но радостным и заразительным.