– Право мне дала судьба. Она выбрала меня на эту роль, и вы можете быть уверены, дорогая, что я от нее не откажусь, пока не доведу дело до счастливого финала.

Он зажег очередную сигарету.

– Это будет довольно неприятно для вас, – вслух размышлял он. – Газеты, знаете ли. Конечно, во всех газетах будут ваши фотографии…

– О!

– И куча романтических домыслов…

– О… вы… вы…

– Но, разумеется, вы можете избежать всего этого, – напомнил он ей, – если дадите мне слово.

Она подавила росший в ней гнев и сделала попытку совладать со своими эмоциями.

– Если я соглашусь на ваши условия, – процедила она сквозь зубы, – я могу быть уверена в том, что вы оставите меня в покое и я больше вас не увижу?

Он посмотрел на нее с упреком.

– Боже милосердный, конечно нет! Вам придется видеть меня каждый день. Я должен буду некоторое время присматривать за вами.

При виде выражения ее лица его тон изменился.

– Видите ли, – сказал он серьезно, но улыбаясь, – вы только что дали понять, что доверять вам нельзя. Поэтому я останусь рядом с вами на несколько дней и буду вас направлять, пока не буду окончательно уверен в том, что вы пришли в себя!

– Это… – Она снова поперхнулась словами. – Невыносимо!

– О, я так не думаю. Вы скоро поймете, что я забочусь о вас, буду присматривать за вами, как сторожевой пес. И я покину свой пост, как только вы будете в безопасности, можете рассчитывать на это. Но сейчас вам нужен опекун, и вам решать, кто им станет: Лоренс Девон – к вашим услугам! – или полиция Нью-Йорка.

Она снова оперлась подбородком на свои руки (это была ее излюбленная поза) и рассматривала Лори уже без негодования. Когда она наконец заговорила, возмущения в голосе тоже не было, но ее тон был холоден, как будто она сообщала неприятные известия.

– Вы дурак.

Лори слегка покраснел, потом улыбнулся.

– Об этом мне уже говорили, – признался он.

– Два часа назад, – сказала она, – я предупредила, что вам опасно вмешиваться в мои дела. Так?