— Затратное, однако, это дело! И безрезультатное. Мы с тобой уже половину рецептов проверили, сделали больше двадцати экспериментов, но все остается на своих местах. Ты как будто и не собираешься исчезать!
— Поверь, у меня нет ни малейшего желания оставаться в этом Алеме.
— Как можно не поверить в искренность твоих слов? Но, боюсь, у меня ничего не получится. Мы уже неделю экспериментируем, и все наши усилия заканчиваются взрывами. Мне кажется, это знак богов, ну, вроде как мы с тобой занимаемся совсем неправильными делами. Ты больше не видела вещих снов?
— Нет… — пробормотала я. — Я почти не вижу тут снов, а если что-то и снится, то к утру я уже все забываю, остается какая-то дымка, даже воспоминанием назвать нельзя.
Олли понимающе закивал.
— Это нормально, это обыкновенные сны, их мало кто запоминает. Если бы ты еще раз увидела вещий сон, ты бы смогла рассказать в деталях все, что тебе пригрезилось. Ты же помнишь свой разговор с той девушкой, которая к тебе в первую ночь приходила?
— Да, я и сейчас могу вспомнить, о чем мы с ней разговаривали, хотя уже целая неделя прошла…
— Ну вот это был самый обычный вещий сон, такие все жители Алема время от времени видят. Такие сны не забываются! Это значит, что кто-то из ушедших приложил большие силы, чтобы донести для тебя что-то очень важное. Тебе было сказано, что ты должна провести в нашем мире полтора года, и что-то мне подсказывает: как бы ты ни рыпалась, вырваться отсюда у тебя не получится.
— Ну пожалуйста, давай попробуем еще немного поэкспериментировать с твоими реактивами! Может, у тебя все-таки что-нибудь получится?
Олли искренне сопереживал мне, и прикладывал все силы, чтобы помочь с моим горем, однако с каждым днем, с каждым неудачным экспериментом, решимости в нем становилось все меньше. Вот и сейчас он устало вздохнул и проговорил с сочувствием в голосе:
— Ника, мы уже неделю устраиваем регулярные взрывы, а ты все равно находишься тут! Тебе не кажется, что противиться воле богов как минимум бессмысленно?
— Неужели ты хочешь опустить руки сейчас?
— Если бы я хотел все бросить, я бы не направлялся сейчас на прогулку в поля. Ничего, мы еще придумаем, что нам с тобой делать! Хотя, как мне кажется, ты уже постепенно начала осваиваться, значит, можешь прожить и весь оговоренный срок.
— Это не мое, я тут чужая! Да и жизнь в деревне мне совершенно не нравится. Я провела здесь уже целую неделю, и мысль о том, что придется жить подобным образом еще непонятно сколько, выводит меня из себя!
— А ты не расстраивайся раньше времени! Мне тут тоже не особо сладко живется, я, как и ты, городской житель. В деревне, конечно, неплохо, но я очень соскучился по нормальной, комфортной жизни. Еще бы немного — и я сорвался бы с места, да продолжил свой путь до Краллика, вот только ты мне все карты перепутала. Не появись в моем доме странной девчонки, кто знает, может, я был бы уже на полпути к столице!
В который раз за неделю я подумала, что своим появлением очень подпортила жизнь молодому человеку. От этой мысли настроение испортилось окончательно — опустив голову, я постаралась приложить все силы, чтобы не показать пареньку своей слабости.
Мы шли по проселочной дороге мимо садов и ухоженных домиков. Людей не было, почти все обитатели деревни работали в полях, и лишь маленькие дети играли прямо меж колей, оставленных колесами телег. Было жарко, солнце припекало, хотелось поскорее спрятаться в тенек или окунуться в блестящую гладь реки. Оливер шел уверенным, чуть подпрыгивающим шагом, жмурясь и подставляя лицо теплым лучам, я же еле плелась следом за ним. Его ворон летел недалеко от хозяина, время от времени стрелой проносясь у нас над головами.
— Извини. — пробормотала я в полголоса.
Поправив на плече тяжелую сумку, юноша засмеялся.
— За что ты извиняешься? Если ты действительно посланница богов, то и я тоже избранный, абы кому тебя бы точно не забросили. Ты говорила, что та девушка из твоего сна упоминала обо мне? — я кивнула. За последнюю неделю мы обсуждали мою грезу чуть ли не каждый день, Оливер уже знал историю ничуть не хуже меня самой. — Ну вот и замечательно! Я всегда ощущал, что пусть я немного иначе мыслю, ну, не так, как все остальные, но все же и во мне есть что-то этакое. Если мне на голову в буквальном смысле свалилась девчонка из другого мира — значит, мои теории верны, пусть я и не могу еще раз их доказать.