— А если она так и останется крошечной птичкой? Ну, я же не из этого мира, не такая, как все, вот и душа моя будет какой-то другой…
— Нет, такого быть не может. Спутник обязан перекидываться, это свидетельствует, что человек здоров. Даже Хермис может менять облик, пусть он и предпочитает вид ворона. Поверь, если того требуют обстоятельства — он может поменяться, следовательно, я нормальный… Ладно, почти нормальный парень, с хорошим здоровьем.
— И все же, почему он предпочитает именно такой вид?
— Откуда я знаю?! Я самый обыкновенный мальчишка из провинциального городка, а не ученый из Кралльского университета! То, что он практически не меняется является моей врожденной особенностью, это все, что я могу сказать. Все люди разные, следовательно, и спутники у них отличаются. Смотри, Мирра уже сейчас показывает, что устроена она иначе, чем мой спутник: она пытается его догнать, но у нее не хватает связи, следовательно, твоя душа не может уходить далеко от своей хозяйки.
— А Хермис ей ничего не сделает? — забеспокоилась я, наблюдая, как две птицы принялись носиться рядом. Странное дело! Еще вчера я и думать не думала ни о каких спутниках, а ворона воспринимала как домашнего питомца Оливера, а сейчас… А сейчас мне было безумно волнительно за крошку-синичку, я боялась, что более крупное существо может как-то ей навредить. Шагавший рядом парень громко рассмеялся.
— Что ты! Мы же с тобой сейчас не ругаемся, мы мирно прогуливаемся, болтаем, мы спокойны и расслаблены, следовательно, и спутники наши не станут вступать в конфликты. Хермис будет твоей Мирре кем-то вроде друга и наставника — словом, тем же, кем и я для тебя. Отношения между людьми мне еще как-то понятны, но вот то, как общаются души, я объяснить не могу. Скажу только, что нападать на твоего спутника сегодня точно не будут. Кстати, во время драк Хермис может перекидываться. Быть вороном ему не особо удобно, тем более если мне нужна его помощь, и тогда он принимает вид волка, или очень крупной собаки — словом, того, кто имеет много сил. Вот когда я с кем-то ругаюсь, или когда действительно надо постоять за себя — тогда-то мы с моим спутником становится по-настоящему едины. А во все остальное время он как будто отдельно от меня живет. Мне даже рассказывали, что когда я родился, Хермиса долгое время вообще найти не могли, думали, что я пришел в этот мир без спутника. Даже не представляю, как родные тогда переполошились! Но потом этот своенравный комочек все-таки нашелся, и я получил право на жизнь.
— А что бывает с детьми, которые рождаются без спутника?
— Ну, даже не знаю… Человек не может жить без души, это научно доказанный факт. Обычно он лишается спутника, порвав связь, или очень навредив своему животному. Но иногда случаются ситуации, когда ребенок появляется на свет, а его спутник нет. Такое бывает, хоть и не часто, и подобные дети никогда долго не живут. Даже при должном уходе не могут вырасти в полноценных членов общества. Так, все, хватит о плохом! Я больше ни слова не скажу о тех, кто потерял частичку себя! Не отставай, мы уже почти пришли. Смотри, вон на той полянке мы и остановимся!
5
Занятая разговором, я не заметила, как прошла все то расстояние, отделяющее домишко Оливера от леса. Полей с работающими на них жителями Бонема становилось все меньше, постепенно их сменили стволы старинных деревьев. Дорога, по которой мы шли, стелилась дальше, она как будто приглашала пуститься в путешествие, но парнишка свернул в сторону. Легко перепрыгнув через овражек, Олли побрел по заросшему всевозможной травой полю. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Идти было не просто, высокие травы цеплялись за подол платья, не пуская вперед, а крапива, в заросли которой я умудрилась забрести, больно кусала руки и ноги.
Выбравшись из жгучей травы, я увидела Оливера, устроившегося прямо на земле. Он уже вытащил из сумки свою книгу, и теперь лихорадочно листал ее в поисках нужной ему главы. Опустившись рядом с ним, я поинтересовалась:
— Ты уверен, что мы тут что-нибудь да найдем? Тут одна крапива, осока, полынь да какие-то луговые цветы. Что из этого может понадобиться тебе, чтобы вернуть меня домой?
— Я тоже сначала только ненужное видел, а потом повнимательней почитал книжку, начал присматриваться к растениям, и обнаружил, что на этом поле растет очень много всего полезного. Даже местный лекарь говорил, что за лекарственными травами лучше всего идти или сюда, на заброшенное поле, или в ближайшую часть леса. Здесь можно отыскать все, что душе угодно!
— Ладно, не буду спорить с тобой в этом вопросе. Что тебе нужно для продолжения экспериментов?
— Так… Ну, тут нарисованы вот такие листочки, видишь? — я подсела к молодому человеку и всмотрелась в книгу. На странице было много картинок с комментариями. Палец парня указывал на изображение листа с острыми краями. — Это называется хоцорник, для начала его искать будем. Его тут много должно быть, это такие небольшие кустики. Запомнила, как выглядит? Давай тогда я направо пойду, а ты налево, а когда наберем достаточно, просто позовем друг друга.
— Погоди, я не совсем поняла, что искать. Да растений с такими листьями, наверное, полным-полно в округе! Может, это вообще береза? А что, картинка очень даже похожа!
— Нет, видишь, тут подпись идет, автор приводит название и для чего можно использовать данное растение и как оно выглядит. Я уже находил хоцорник, и лекарь сказал, что я не ошибся.
— У меня такого острого глаза нет, я могу чего угодно набрать, руководствуясь этой книгой.
— Ладно, посиди тут минуту.
Юноша поднялся с места и, поглаживая ворона, принялся ломиться сквозь траву.