– Грешна, батюшка!

– Не грубишь ли наставникам своим?

– Грешна, батюшка!

Я становилась всё безгрешнее. И тут случилось то, чего я никак не ожидала.

– Воруешь ли деньги у матери?

Это было так ужасно, что я никому бы в этом не призналась.

– Нет! – вырвалось у меня, и я закрыла глаза.

Сейчас бог поразит меня за ложь на исповеди. Ведь он всё знает…

В страхе прижалась к холодному полу. Вот сейчас раскроется потолок, загремит гром, рухнут стены, молния сожжёт. Но ничего не случилось.

Священник отпустил меня с богом.

На улице было уже совсем темно. Медленно шла и громко плакала. Бог даже не знал, что я его обманывала. Какой же это бог!

…Наташа и Соня сидели на лестнице, которая спускалась на двор с балкона.

Как хорошо, что они не видели моих красных глаз.

– Наша девочка стала совсем чистенькой, – сказала Соня. – У неё теперь крылышки за плечами.

– Не надо, – прервала её Наташа и погладила меня по голове.

Лялька уже спала. Я прошла в комнату Саши-джана.

Он сидел за столом и что-то писал.

Постояла у двери, потом подошла к нему и потерлась щекой о его руку.

Он обнял меня и посадил к себе на колени.

– Покаялась? – шёпотом спросил он.