Сидим в сумерках в детской. Вдруг Лялька вскакивает и прижимается к моему плечу.

– Нина, что мы будем делать, если мама не встанет. Давай тоже умрём.

– Нет, Лялька, – ответила я. – Мама скоро поправится. Её вылечат.

– Нельзя нам без мамы, – всхлипывает Лялька.

– Спаси Господи и царица небесная рабу твою Клавдию, помоги! – молится нянька. – Возьми мою душеньку, только её помилуй!

Мы не молимся, ходим к маминой постели и целуем ей руки.

Ночью нянька разбудила нас.

– Идите, девочки, к матери, проститесь. Отмучилась.

Бросились в мамину комнату. Горел слабый свет. У постели стояли на коленях отец и Наташа. Мама шептала:

– Что будет с ребятами… Саша-джан, Соня? Умолкла.

Отец держал её руку и плакал. Наташа увела нас.

Возвращаясь домой, хотела вбежать в мамину комнату, потом шла медленно. На стене – любимая Алёнушка, на столе портрет Саши-джана.

Мамы не стало.

Вскоре последовала еще одна страшная смерть.

– Слушай, Нинушка, – няня присела у моей постели. – Только тихо говори. Не надо маленькую будить. Что я тебе скажу: скоро Господь приберёт и меня. Увижу на том свете мою Клавдюшку.

– Да что ты, нянечка! – воскликнула я. – Ты еще долго будешь жить!

Прижалась к ней, моей дорогой. Но она остановила меня:

– Тихо, Ляльку разбудишь! Ей ничего не говори. Никого, кроме вас, у меня нету. Все и оставляю вам. Черное платье на меня наденешь. Деньги там под подушкой – сто рублей. Пятьдесят дадите на поминание, пятьдесят возьмите себе. Я положила кошелёк к вам в комод. Как вы без меня? Ты ведь теперь старшая в доме.

Она словно знала. Через три дня она не встала. Я подошла к её постели.

– Что, нянюшка?