– Что это? Я-то думала, что Питеру полагается быть злобной и агрессивной стороной личности Эндера. А ты на вид такой добрый и сдержанный.

Питер улыбнулся:

– Бывают времена, когда ты должен защищать себя или кого-то другого перед лицом безжалостного зла. И иногда, в такие времена, единственной защитой, которая имеет хоть какую-то надежду достичь цели, является одноразовое использование жестокой, разрушительной силы. В такие времена даже хорошие люди поступают жестоко.

– Давай не будем заниматься самооправданиями, – предложила Квара. – Ты наследник Эндера. Понятно, что тебе удобно верить, что те мальчики, которых убил Эндер, были исключениями из твоих замечательных правил.

– Я оправдываю неведение Эндера и его беспомощность. Но мы-то не беспомощные. И мы не Межзвездный Конгресс и не карательный флот. Это они решили действовать прежде, чем избавились от своего неведения.

– Но ведь Эндер применил Маленького Доктора, несмотря на свое неведение.

– Нет, Квара. Это взрослые, которые командовали им, использовали Маленького Доктора. Они могли отменить или заблокировать решение Эндера. У них была масса времени для этого. Эндер думал, что играет в игру. Он надеялся, что, используя Маленького Доктора на симуляторе, покажет себя человеком, которому нельзя доверять, который не подчиняется приказам или просто слишком жесток, чтобы отдать ему командование. Он пытался добиться того, чтобы его выгнали из Командной Школы. И все. Он сделал все необходимое, чтобы они перестали его мучить. Именно взрослые решили спустить с цепи свое самое сильное оружие – Эндера Виггина. Они не предпринимали попыток поговорить с жукерами, связаться с ними. Даже в самом конце, когда поняли, что Эндер собирается уничтожить родную планету жукеров. Они уже решились пойти на убийство, во что бы то ни стало. Как адмирал Лэндс. Как ты, Квара.

– Я сказала, что я подожду, пока мы не поймем!

– Хорошо, – кивнул Питер. – Тогда у нас нет разногласий.

– Но Маленький Доктор должен быть здесь!

– Маленького Доктора вообще не должно быть, – отрезал Питер. – Его существование никогда не было нужным. Его применение никогда не было адекватным. Он слишком дорого обходится.

– Дорого? – выкрикнула Квара. – Да он дешевле, чем старое ядерное оружие!

– Понадобилось три тысячи лет, чтобы загладить разрушение родной планеты Королев Ульев. Вот его цена. Если мы используем Маленького Доктора, мы станем теми, кто уничтожает другие виды. Адмирал Лэндс поступил точно так же, как те, кто использовал Эндера Виггина. Им руководило предубеждение. Вот в чем состоит опасность. Вот где таится зло. И оно должно быть уничтожено. Они думали, что у них благие намерения. Они спасали человеческую расу. Но это не так. Мотивы были разные, но, приняв решение использовать оружие, они в то же время решили не предпринимать попыток переговорить с врагом. Разве они продемонстрировали разрушительную силу Маленького Доктора на ближайшей планете-спутнике? Разве Лэндс попытался узнать, а не изменилась ли ситуация на Лузитании? А ты, Квара, как ты собираешься устранить сомнения в том, что десколадеры – безусловное зло, которое необходимо уничтожить? Что́ тебе надо знать, чтобы, отбросив сомнения, заявить: да, они – смертельная опасность для всех разумных видов?

– А ты посмотри с другой стороны, Питер, – предложила Квара. – А как ты сможешь убедиться, что это не так?

– У нас есть оружие получше, чем Маленький Доктор. Однажды Эла создала молекулу, которая блокировала попытки десколады причинить ущерб, но не разрушила ее способность помогать флоре и фауне Лузитании проходить через их трансформации. Кто говорит, что мы не можем сделать то же самое с каждой отвратительной маленькой чумой, которую они пришлют нам, пока не уступят? И откуда мы знаем, что они уже сейчас не пытаются отчаянно и пока безнадежно поговорить с нами? Как ты можешь быть уверена, Квара, что молекула, которую они прислали, не была попыткой сделать нас счастливыми – единственным доступным им способом усмирить наш гнев? Откуда нам знать, что они уже сейчас не дрожат от ужаса там, внизу, на своей планете, зная, что у нас есть корабль, способный исчезать и снова появляться где угодно? И гадают, захотим ли мы хотя бы попытаться поговорить?

Питер обвел взглядом всех присутствующих.

– Что, неужели никто не понимает? Нам известен только один вид, который умышленно, осознанно, понимая последствия, пытался уничтожить другую разумную расу без какой-либо серьезной попытки общения и без предупреждения. Это мы, люди. Первый Ксеноцид провалился потому, что жертвам удалось спрятать одну способную к воспроизведению самку. Во второй раз Ксеноцид провалился по более приятной причине – нашлось несколько представителей человеческого вида, полных решимости остановить его. Даже не просто несколько – много. Конгресс. Крупная корпорация. Философ со Священного Ветра. Хранитель традиций Самоа и его друзья на Пасифике. Ванму и я. Джейн. Офицеры и команда адмирала Лэндса, когда у них появилась возможность осознать ситуацию. Мы стали лучше, разве вы не видите? Но факт остается фактом: мы – люди – являемся разумным видом, который наиболее часто демонстрировал склонность к осознанному отказу от общения с другими видами, стремясь вместо этого к их полному уничтожению. Может быть, десколадеры действительно варелез, а может быть, и нет. Но меня гораздо больше пугает мысль, что варелез – это мы. Вот плата за использование Маленького Доктора, когда он не нужен. А он вообще не нужен, учитывая другие средства, имеющиеся в нашем арсенале. И если мы снова решим использовать молекулярные дезинтеграторы, тогда мы не рамен. Нам больше никогда нельзя будет верить. Тогда именно мы – тот самый вид, который надо уничтожить ради сохранения всей прочей разумной жизни.

Квара покачала головой, но от ее самодовольства не осталось и следа.

– Мне кажется, что кто-то продолжает попытки заслужить прощение за свои собственные преступления.

– Я не Эндер, – пожал плечами Питер. – А он потратил всю свою жизнь, пытаясь сделать себя и всех других рамен. Я смотрю вокруг себя и думаю обо всех, кого вижу здесь, и о людях, с которыми познакомился за последние несколько месяцев, и понимаю, что человеческая раса все-таки не так плоха. Мы движемся в правильном направлении. Иногда делаем несколько шагов назад. Немного хвастаем. Но в общем и целом мы подходим все ближе к тому, чтобы быть достойными дружбы Королев Ульев и пеквениньос. И если десколадеры, возможно, немного дальше, чем мы, отстоят от того, чтобы стать рамен, это не означает, что мы имеем право уничтожать их. Напротив, значит, у нас еще больше причин быть терпеливыми с ними и попытаться помочь им. Сколько лет потребовалось нам, чтобы прийти к сегодняшнему положению дел с тех пор, когда на полях сражений высились горы из человеческих черепов? Тысячи. И все это время у нас были учителя, которые пытались заставить нас измениться, показывая путь. Шаг за шагом мы учились. Так давайте научим их, если не окажется, что они знают больше нашего.