– Иди, я догоню, – попросила Ванму.

– Ты думаешь, что сможешь поговорить с ней? – поинтересовался Питер.

– Думаю, стоит попробовать, – уклончиво ответила Ванму.

Питер поцеловал ее:

– Я наехал на нее. Скажи ей, что я прошу прощения.

– Может, лучше ты сам ей скажешь, попозже? – предложила Ванму.

Она вернулась на корабль. Квара все еще сидела перед своим терминалом, над которым прокручивались последние данные, полученные перед тем, как Питер и Ванму прибыли на корабль.

– Квара, – позвала Ванму.

– Убирайся.

Осипший голос явно свидетельствовал о том, что она плакала.

– Все, что сказал Питер, правда, – произнесла Ванму.

– Ты ради этого пришла? Травить мне душу?

– За исключением того, что он слишком высоко оценил человеческую расу. Мы не настолько улучшились.

Квара фыркнула. Почти утвердительно.

– Потому что, как мне кажется, все здесь уже решили, что ты – варелез. Осудили и не оставили надежды на досрочное освобождение, не пытаясь сперва понять тебя.

– О, они меня понимают, – с издевкой сказала Квара. – Маленькая девочка сокрушена потерей жестокого отца, которого она тем не менее любила. Продолжает искать папочке замену. Продолжает с безумной яростью, скопированной у отца, реагировать на попытки других вразумить ее. Полагаешь, мне неизвестно, что они думают?

– Они прикололи к тебе ярлычок.

– Неверный ярлычок! Я могу думать, что Маленького Доктора следовало бы держать поблизости на случай необходимости, но я никогда не говорила ничего о том, чтобы использовать его, не делая новых попыток понять десколадеров. Питер попросту угрожал мне, словно перед ним снова был тот адмирал.

– Я знаю, – вздохнула Ванму.

– А, ну да, конечно. Понимаю, ты мне сочувствуешь, потому что понимаешь, что Питер не прав. Давай-давай, Джейн уже сказала нам, что вы двое – что это была за идиотская фраза? – полюбили друг друга.