– Если рискнешь слишком сильно – все умрут, – съязвила Джейн.
Но в этой язвительности слышались знакомые озорные нотки: мол, я всего лишь балуюсь. И это исходило не от Джейн – Джейн никогда так не говорила, – а от Вэл. Миро больно было слышать это и в то же время приятно. Двойственная реакция Миро на все, что исходило теперь от Джейн, постоянно держала его в напряжении. «Я люблю тебя; скучаю по тебе; я горюю о тебе», – твердил он мысленно, а та, к кому он обращался, казалось, менялась на глазах.
– Наша ставка – всего лишь будущее трех разумных видов, – добавила Эла.
С этим они все повернулись к Огнетушителю.
– Не смотрите на меня, – открестился он. – Я тут за туриста.
– Брось, – сказал Миро. – Ты здесь потому, что ваш народ рискует так же, как и мы. Это тяжелое решение, и ты должен проголосовать. На самом деле вы рискуете даже больше нашего, потому что даже самые старые штаммы десколады, которые у нас имеются, могут полностью раскрыть биологическую историю твоего народа с тех самых пор, как вирус впервые появился среди вас.
– Значит, – рассудил Огнетушитель, – это вполне может означать, что с тех самых пор они знают, как нас уничтожить, и мы ничего не теряем.
– Послушайте, – обратился ко всем Миро, – у нас нет никаких доказательств, что эти существа совершали космические перелеты. Они рассылали только зонды.
– У нас просто нет других сведений, – напомнила Джейн.
– И ничто не свидетельствует о том, что кто-то пришел вслед за десколадой, чтобы посмотреть, насколько эффективно она трансформировала биосферу Лузитании и подготовила ее для заселения колонистами с этой планеты. Так что если у них действительно имеются корабли, пригодные для межзвездных перелетов и осуществления колонизации – или если они уже в пути, – то получается, нет никакой разницы, поделимся мы этой информацией с ними или нет, а если они не отправили ни одного, это означает, что они не могут.
– Миро прав, – поддержала его Квара. Миро вздрогнул. Ему было неприятно оказаться союзником Квары – это значило попасть под огонь раздражения, адресованного ей. – Если коровы уже разбрелись из хлева, так зачем закрывать дверь, а если они все равно не могут открыть дверь, зачем вешать на нее замок?
– Что ты знаешь о коровах? – презрительно спросила Эла.
– После стольких лет, которые я прожила и проработала рядом с тобой, – окрысилась Квара, – можно сказать, что я – эксперт.
– Девочки, – вмешалась Джейн, – держите себя в руках.
Снова все, кроме Миро, удивленно посмотрели на нее. Вэл не стала бы вмешиваться в семейный конфликт; и Джейн бы такого не сделала, хотя, конечно, Миро привык переговариваться с ней постоянно.
– Все мы понимаем, как рискуем, передавая им информацию о себе, – отвлек внимание Миро. – И понимаем, что не продвигаемся вперед, но, возможно, мы сможем хоть что-то понять в структуре этого языка, если получим ответ на передачу.
– Мы не передадим и получим, – возразила Джейн, – а передадим и еще раз передадим. Мы поделимся с ними информацией, которую они, вероятно, не могут получить никаким другим путем, и эта информация может четко обрисовать им все, что необходимо знать, чтобы создавать новые вирусы, которые смогут противостоять всему имеющемуся у нас против них оружию. И пока у нас нет никакой идеи ни о том, как эта информация кодируется, ни о том, где расположено каждое из специфических данных, как мы сможем интерпретировать ответ? Кроме того, а что, если ответ будет новым вирусом, предназначенным для того, чтобы нас уничтожить?
– Они пришлют нам
– То-то и оно, – вставила Эла.
– Что оно? – удивилась Квара. Теперь была ее очередь раздражаться, потому что Эла явно была на шаг впереди.