Книги

Дервиши на мотоциклах. Каспийские кочевники

22
18
20
22
24
26
28
30

Пока они мне все это рассказывали, я неожиданно вспомнил воткнувшееся когда-то мне в память стихотворение:

«Бежим, бежим, бежим по дну Арала,

Отчетливее тявканье овчарок,

Быстрее, слышишь,

мы проход завалим

Отсюда – в рай».

И еще фильм Сокурова по сценарию Арабова мне пришел в голову, страшный, как любое его кино. Люди там жили в вымороченном и покинутом богом поселке среди степи… Говорят, на Арале снимался…

…Выпили мы чаю, чайника три Азия все-таки. Я остался один на один со своими мыслями, а парни ушли спать. Им надо было хорошенько отдохнуть.

…Уже к позднему вечеру привезли бензин. Так что наутро можно было двигать в Хиву.

VII. Хорезм: страна исчезнувшего света

…«Азия с неохотой впустила нас», – записал я в дневнике и задумался. Все-таки, кто мы такие, маленькие перемещающиеся точки на теле этой земли? Входим в новое, совершенно иное для себя пространство, и в нем надо отдышаться, оглядеться. Степь, пустыня, верблюды, древние и молодые племена и народы – этой стране несколько тысяч лет. Она видела все, что угодно. Блуждающие русла рек и высыхающие моря. Библейских пророков и Заратустра. Александра Македонского и Чингиз-хана. Тамерлана и Бабура. Воинов русских экспедиционных корпусов и крутящихся дервишей, ввинчивающих свое тело в иные пространства и измерения. Советских землепроходцев, наконец, и всю тщету их усилий. Если отъехать в пустыню на километр-другой от трассы и остановиться, на тебя наваливается такая напоенная временем тишина, что не хочется никуда двигаться или наоборот, тянет бежать отсюда, сломя голову и не оглядываясь. И что тут наши желания, гордость, уверенность современных людей, привыкших, что пространство легко ложится под колеса их мотоциклов? Караваны когда-то шли по Великому Шелковому пути месяцами. А мы путешествуем только пять дней, и наши мотоциклы, как ткацкие челноки, рисуют узоры среди песков.

…В Хиве стало окончательно ясно, зачем и куда мы ехали. Первый настоящий оазис, некогда цветущая земля Древнего Хорезма. Символично само ее название – Хаварезм – Страна Света. «Какие здесь жили надежды, сколько было мысли, сомнения, постижения, и как все опустело», – вздыхал в 30-х годах советский востоковед, писатель и путешественник Виктор Виткович, а у меня, если честно, возникло совсем другое чувство. Вот они, волны истории. Волна пришла, и волна схлынула. И что останется от того времени и пространства, где сейчас – мы? Хорошо, если хоть какие-то приметы, которые позволят тем, кто придет после нас, хоть краешком глаза, хоть промельком, хоть случайно, в полуяви-полусне, увидеть, как мы жили. А так, может быть, и ничего не будет. Звенящая пустота после цифровой эпохи. Хотя пластик – хороший материал для будущих археологов.

…На самом деле я, как только чуть прикрою глаза, так и вижу толкотню на этих базарах, хорезмийские сады, споры о философии и законе, о любви и постижении – все эти бесконечные вращения и песни суфиев в парадных залах только выстроенных медресе и ханак…

Да ладно, ерунда все это. Вглядываться в прошлое все равно, что смотреть в глубину на ярком солнце. Ничего толком не разглядишь, а вот разгулявшееся воображение способно подсунуть тебе любые картинки. Что захочешь, то и увидишь. А тут передо мной во всей неотменяемой реальности возвышались стены Ичан-Кала, старой цитадели Хивы.

История иногда выкидывает странные шутки. Как это ни смешно сказать, глядя на эту крепость, на ее обожженный на солнце кирпич, датирующийся где-то V веком, но Хива в Хорезме – молодая столица. Когда-то это был небольшой хорезмийский городок, возникший у колодца Хейвак. По преданию, его выкопали по приказу библейского Сима, старшего Ноева сына. После потопа Сим долго странствовал по этим местам, если верить местным легендам. Это вполне может оказаться правдой большая всемирная история вплетается в малую местную, и неизвестно, откуда берутся нити, из которых возникает эта ткань. От горы Арарат совсем недалеко. А там, на горе Арарат, даже археологи нашли остатки Ноева ковчега. Я их видел в Эчмиадзине, в музее армянского католикоса. Так что все сходится…

Остается загадкой только, кто были те люди, которые выполняли Симовы приказы? Ведь после потопа всех осталось только пятеро: Ной, жена его, Сим, Иафет и Хам. Меня всегда волновала эта история. На полях ветхозаветного сюжета возникают какие-то иные персонажи, совершенно сторонние великаны – дети земных женщин от ангелов, неизвестные народы и племена, которых, вроде бы, не должно было существовать, по крайней мере, после потопа, ну и так далее. А где во время потопа бродил или плавал Каин? Какие колодцы этого мира вырыли по его приказу?

Но что древним легендам до нашей банальной логики?

Это особенно ясно, когда стоишь под стенами этого города, который две из двух с половиной тысяч лет своей истории был глубочайшей провинцией великого Хорезма. Своему возвышению Хива обязана большой беде. В конце XVI века в Стране Света, пережившей десятки нашествий, случилась природная катастрофа космического масштаба – ушла вода и наступила пустыня. Семевский, – с некоторой научно-рационалистической наивностью, свойственной его эпохе, – критиковал эту версию, но факт остается фактом. Амударья, великая река, берущая свое начало в предгорьях Памира, за несколько десятилетий изменила русло. Когда-то она впадала в Каспийское море, затем стала впадать в Аральское. Теперь, с конца ХХ века, она не доходит даже и до Арала, теряясь в песках, и может быть, поэтому нам легче представить весь ужас тех, давних уже времен. Пустыня год за годом наступала на кишлаки и дороги, на города и сады, река сначала обмелела и стала не судоходной, а потом вода и вовсе ушла. Начались болезни и голод, люди в ужасе бежали из насиженных мест, а суда, шедшие по Великому Шелковому пути на Восток, соединяя Европу и Китай, уступили место верблюжьим караванам – ведущие их проводники и погонщики сменили капитанов и матросов.

Воспетый в тысяче древних книг город Гургандж (Ургенч), – старая столица Хорезма (нынче Старый Ургенч на территории Туркмении) – оказался погребен под песками, а столицу перенесли ближе к новому руслу Амударьи, в Хиву. Тогда это было невероятное несчастье для всех хорезмийцев, вынужденных покинуть родные земли не под напором врага, а под ударом сил куда более мощных и неотвратимых.

Старое хорезмийское предание рассказывает о злом хане, укравшем воду. Действительно, разоритель и губитель этих земель Чингиз-хан, первый иностранный завоеватель, которому удалось покорить Хорезм и сравнять с песком Ургенч, засыпал арыки и разрушал плотины. Но он ли виноват в окончательной катастрофе, которая случилась несколькими столетиями позже, – кто сегодня сможет ответить на этот вопрос?