– Ну что, спрашиваю я его, – кирдык?

– Кирдык, кирдык, – радостно кивает он. Это слово, при слабых познаниях в русском наречии, пришлось ему, видимо, очень по душе.

Сделав пару кругов вокруг своего чуда техники и приговаривая, даже напевая «кирдык», Хайрат решил ловить машину. Поймал бензовоз.

Это было прекрасно, особенно в условиях дефицита бензина на узбекских просторах. Одно плохо: бензовоз шел пустым. Но на буксир он нас все же взял, за что ему большое узбекское «рахмат».

…Говорят, что матрешки произошли откуда-то отсюда, из недр Центральной Азии. Своего рода такой, самой маленькой, матрешкой получились и мы с «Иванычем» внутри микроавтобуса, который на металлическом тросе длиной метра четыре тянул гигантский бензовоз. Впереди я видел только корму бензовоза и неутомимого Хайрата, который рулил и одновременно говорил по телефону. В самые жаркие минуты разговора он отрывал руку от руля и делал угрожающие жесты в сторону предполагаемого противника. Хорошо, что противник был далеко, а не здесь, рядом с нами.

За всю дорогу трос рвался четыре раза. Наконец мы остановились у небольшой чайханы. Бензин кончился и у бензовоза. Делать было нечего, приходилось ждать. Мой путь теперь однозначно лежал к механику, а Максим и Вася решили все же съездить на Арал, посмотреть, что осталось от моря. Завтра они меня найдут в Кунграде, благо, телефон работает.

…К механику добрались к половине второго ночи. Он приехал за нами сам к ближайшему повороту, отцепил от бензовоза и аккуратно довез в свой гараж, километрах в восьми от трассы.

На ночевку я устроился в чудесной чайхане, и с первой ложки тающего во рту лагмана понял, как устал. Но здесь же, в чайхане, была баня, и засыпал я уже совершенно обновленным, как будто не было этого безумного дня.

Перед сном подумал: «Интересно, как там парни, на дне Аральского моря?»

Посмотрел на часы: три часа ночи.

Проснулся часов в семь, умылся, огляделся и вдруг ощутил совершенно явственно, всем телом, как бывает только в дороге: я в Азии, причем не просто в Азии, а в глухой узбекской провинции, в том месте, откуда Нукус и Ургенч кажутся невероятными центрами цивилизации. И здесь тоже люди, жизнь, у кого-то, как обычно, скучная и нелепая, а у кого-то совершенно сумасшедшая.

С этими мыслями вышел к завтраку и увидел за соседними столиками человек двадцать таджиков. Большинство – ребята молодые, едят, смеются, видно, что подкалывают друг друга. Но человек пять-шесть постарше ни на кого не смотрят, мрачно поглощают свой плов, уставившись в тарелки. Неожиданная, в общем-то, картинка, рано утром в таком месте.

Вдруг в столовую тяжелой и уверенной походкой полной хозяйки положения вошла русская женщина лет сорока с немного примятым, но не поврежденным перманентом, и заявила таджикам, что завтракать им осталось пятнадцать минут, и ждать она никого не станет.

Я с удивлением воззрился на хозяина чайханы. Как-то не срослись у меня сразу концы с концами в этой ситуации.

Но ларчик, оказалось, открывался просто. Женщина звалась Галя. Она была водителем «газели» и возила людей в Россию на заработки. В «газель» помещалось человек двадцать. Ну хоть не тридцать два, которыми пугал нас дядя Леша. В любом случае, эти таджики – ее пассажиры. И им пора в дорогу.

И действительно, через пятнадцать минут, как по мановению волшебного жезла регулировщика времени, столовая опустела…