2 руб. 40 коп. Сам пропадай, а на кого укажут – выручай
Колесо торговли раскрутилось уже вовсю, когда позвонил директор торга.
– Раиса Поликарповна, дорогая, как у Вас с планом?
– Нормально, Николай Николаич. С перевыполнением идём, как всегда.
– Вот и хорошо, вот и чудненько, – директор торга мало того, что любил оперировать уменьшительными суффиксами, так ещё и слегка шепелявил. От этого всегдашний елей в его голоске был особенно сладок и прилипчив.
– А я, признаться, и не сомневался. Зимнякова у нас – фирма, гарантия сто процентов.
Зимнякова всё поняла и испустила в телефонную трубку невольный вздох.
– Да-да, Раиса Поликарповна, – чутко отреагировал функционер. – Вы начальство без слов понимаете. Сто тридцать пятый магазин план не вытягивает, весь торг топит, паршивец. Голубушка Раиса Поликарповна, надо подсобить. Сможете?
– Ох и хитрец вы, Николай Николаич, – в тон ему ответила Зимнякова. – Моего согласия испрашиваете. А сами уж машину грузить наверняка распорядились.
– Ах-ха-ха! – дробненько залился директор торга. – А ведь и вправду послал, ох, послал. Каюсь, каюсь, дорогая Раиса Поликарповна, через минут двадцать к вам подкатит. Принимайте.
Зимнякова дождалась, когда в трубке запикает, и выругалась сквозь зубы. Опять на её горбу другие выезжают. И кто! Это ничтожество Пылыпюк из сто тридцать пятого! Мразь! И директор, сю-сю проклятое. Всё приятеля выгораживает. Пузаны чертовы. Работнички. Привыкли на чужой вые*… в рай. Так, где это замша* моя пропадает?
Она резко встала, распахнула дверь и крикнула:
– Климко! Климко-О!
И когда та сунулась торопливо в кабинет, Зимнякова бросила раздражённо:
– Сейчас машина подъедет, прими товар.
– Да Вы что, Раис Поликарповна! – всплеснула руками Климко, заводя под чёлку вытаращенные в негодовании глаза – Мы и так как не знаю кто сегодня… Девчата все в мыле по самую, извиняюсь!.. Полторы тыщи сверх плана уж дали.
– Вот и хорошо, – явно сдерживаясь, медленно отчеканила Зимнякова. – А теперь иди и прими машину. Продавать на вынос.
– Так ведь торговать некому!