Мужчинка начал уменьшаться в росте, по сторонам заозирался, пытался пятиться. Но Мухина подпёрла его основательно, и за ворот опять прихватила.

– Ну так-то кино… – Райпо приблизилась к почти скульптурной группе, прищурила левый глаз, будто прицеливаясь. – А в жизни… В жизни всё проще. Да, решено! Уж извините, произведу, как есть произведу сейчас вам лоботомию. Может, дурь-то и выскочит. Ну, как минимум, ко мне в гастроном точно больше не явитесь.

Зимнякова внушительно помолчала и вдруг громко и требовательно приказала:

– Ну-ка, зажмурь глаза!

Мужчинка рефлекторно зажмурился, и тут-то Райпо неожиданно сильно и резко маханула своей не по-женски внушительной рукой. Бамс! Удар нижней, мягкой части ладони пришёлся воришке точно по лбу. Его обладателя вальнуло на Мухину, и та вместе с ним, в обнимку, вывалилась в коридор, упав спиной на руки тихо сгрудившимся там сотрудникам гастронома.

Зимнякова длинно выдохнула холодную пузырчатую ярость прямо перед собой и мысленно поблагодарила: «Спасибо, Господи! Не дал мне лопнуть от злости».

– Банку… Персики ему отдайте. Оплатил. И пусть катится. А вы все запомните этого джентльмена. Ещё раз явится – сразу вызывайте милицию!

Мухина довела клептомана до выхода из гастронома и слегка наподдала ему коленом под тощий зад – катись! Зло на воришку у неё прошло – своё получил, да и грех обижаться на убогого. Клептоман… Слово-то какое. Больной, видишь ли. А они со своей Райпо – здоровые, что ли? Да по сравнению с банкой персиков…

Она вздохнула. «Всё. Завтра обязательно скажу Райпо. Сколько можно тянуть?»