Что же получается, думал я на ходу, направляясь к своему автомобилю. Три года я пёк свой роман, наконец, перепечатал набело, уложил его, свежеиспечённого, в толстенную канцелярскую папку, на бантик затянул завязки, и целых два издательства с ходу приняли мой труд «на ура». Но… жизнь всей советской страны вдруг слетела с катушек и, свалившись в кювет, сделала мне оттуда ручкой. Как говорится, публикации помешала сама жизнь. Но поскольку вокруг так всё сдвинулось, завертелось-забурлило, задули вдруг такие ветра перемен, и такие кипенные волны пошли биться в борта общенародной судьбы и в её рамках – судьбы моей персональной, что я легко задвинул куда-то вдаль мечту стать писателем и, очертя голову, кинулся во всё новое и незнаёмое. Благо«эпоха перемен» застигла меня в самой активной фазе человеческой жизни. Благо работал я в самой уважаемой газете региона, которая всех своих сотрудников держала в таком тонусе, который единственно и позволял поставлять в сеть реализации ежедневные выпуски новостей и аналитики.

Двадцать шесть лет по мере своих способностей я вместе со своей страной учился-мучился жить по-новому. Находил и терял, терял и находил – идеалы, деньги, друзей, женщин. Делал карьеру. Менял работодателей. Сам стал работодателем. Прогорал и возрождался. Жил! С удовольствием, с азартом. Но оказалось, что всё это время, все эти двадцать шесть лет, минувшие с момента завершения книги, я шёл по кругу. Шёл, шёл и пришёл к тому, от чего, казалось мне, ушёл так далеко. Это как в лесу – заблудившийся часто возвращается туда, откуда начал блудить. С детства помню простейшее объяснение сего феномена: шаг левой ноги короче правой, разница небольшая, но в конце концов сказывается.

Так что – круг замкнулся? Н-е-т… Нет! Человеческая жизнь не может быть простым кружением – это всегда движение по спирали, у кого-то с вектором вверх, у кого-то – вниз. Век-тор… Слово-то какое говорящее: кто как свой век торит, то и получает. Да, да. Определённо – спираль. Я теперь это ясно видел. Но каков, однако, масштаб одного её витка! Виток моей спирали оказался равен трети всей моей жизни, и половине её сознательной части. Сегодня я завис не где-нибудь, а точно в вертикали дела, которое виделось мне главным на заре моей взрослой жизни. И судя по всему, главнее его нет у меня ничего и посегодня.

А презанятная интрига вырисовывается, однако! Пока мы пишем чернилами, Боги пишут нами. И ничего тут не попишешь!

– Песню, что придумали, до конца допеть!.. – машинально подпел я знакомому с детства голосу из радио, которое также машинально включил, едва усевшись в машину. И тут же спохватился: – Что-что?