– Раиса Поликарповна! – взмолилась Макарьева. – Миленькая! У меня ж выходной, я же…
– Какой может быть выходной, если сегодня конец месяца. И всё, без возражений. Нечего было в магазин переться, – железным тоном подытожила директриса и прикрикнула: – Да побыстрей! Халат на плечи и вперёд. Климко сменишь.
И скрылась в дверях, ведущих в подсобные и административные помещения.
Макарьева дёрнула плечиком и, демонстративно повиливая тугой джинсовой попой, направилась к проходу между витринами. До Мухиной донеслось:
– Вот ведь знала, что всё так и получится. Нет, припёрлась, дура… От, Райпо чёртова!
Мухина усмехнулась – действительно, дура. Теперь не вырвется. У Зимняковой хватка – и профсоюз не выручит, и КЗОТ не поможет.
Мухина не любила Макарьеву, и та знала это, но виду не подавала. Всё с дружбой набивалась, чего, мол, дичишься, одно дело делаем. За Райпо из магазина в магазин переходим, хоть и в разные смены, но за одним прилавком стоим, одним весам колёсики подкручиваем. И – хохотала: а если, мол, сядем, то опять же на одну скамеечку. Дура… Ей-то что, одна как… эта. А у неё двое, младшая в школу нынче пойдёт. И муж…
Старший продавец Мухина передёрнула плечами и энергичнее, чем обычно, рубанула по упругой розово-белой массе колбасы. Прошли считанные секунды, и ловко обёрнутый в плотную бумагу товар перешёл в собственность покупателя. Торговля продолжалась.
2 руб. 60 коп. Звонок ниоткуда
– Уф-ф-ф! – выдохнула Зимнякова, упав в кресло и с огромным наслаждением вытягивая ноги. Они гудели после целого дня работы, усталость поднималась по ним, мозжа, в тело, тяжелели плечи, давило на мозг.
«Славный денёк, будь он проклят, – с усилием подумала Зимнякова. – Да, старуха, время не обманешь. Это называется: желание – есть, а мочи – уж нет… А денёк всё же славный. Сумашедший. Теперь бы только до дому добраться, до постельки»…
Она закрыла глаза, расслабилась. Посидеть вот эдак, чуть-чуть, самую малость и начать переодеваться… Переодеваться будет не спеша, потом проконтролирует, чтобы закрыли по всем правилам гастроном, и – домой. Домой…
Зазвонил телефон. Она вздрогнула и открыла глаза. Второй звонок сморщил её лицо, оторвал от подлокотника руку и… И вдруг брови напряглись и, прыгнув на лоб дугами, вышвырнули из глаз усталость – зрачки заострились, впиваясь в красную пластмассу телефона.«Неужели… снова…» – подумала Зимнякова, и знакомый холодок страха обдал низ её живота, обдал и мелкоигольчатой волной устремился вверх.
На пятом звонке Зимнякова справилась с собой и схватила трубку.
– Алло! – глухо проговорила она, – алло!!
В трубке потрескивало, шуршало.
– Алло!!!
Лишь треск и шуршание.
– Да говорите же, чёрт тебя задери!!! – хрипло, страшно заорала Зимнякова и швырнула трубку на рычаги.
2 руб. 70 коп. Торговля должна быть с кулаками. Даже советская