Я фыркнула, убирая оружие:

– Ты же знаешь, для демджи опасно давать обещания.

Она хотела что-то ответить, как вдруг из-за дверцы за фонтаном донёсся детский плач. Шазад сразу помрачнела, положив руку на эфес сабли. Говорить ничего не потребовалось, мы воевали вместе уже давно. Я кивнула, вновь берясь за револьвер, и двинулась через дворик вслед за ней. Шазад резко распахнула дверцу – и мы обе замерли в изумлении.

Ещё один зелёный дворик, явно для приёма гостей, был полон женщин и детей разного возраста, от грудных младенцев до подростков. Истошный рёв и испуганные крики ударили по ушам.

– Не бойтесь! – Шазад поспешно убрала саблю. – Вам не причинят вреда.

Я сразу узнала мальчика, прятавшегося за спиной матери, хотя видела его лишь однажды – с луком и стрелами на берегу пруда, рядом с отцом.

Перед нами были жёны и дети султана.

Когда галаны осадили столицу, их вывели из гарема через тайный ход и посадили на корабль, как сказала Лейла. Отправили в безопасное место. Значит, в Тиамат, он и правда был вполне безопасен до нашего прихода.

– Мы не причиним вам вреда! – повторила Шазад, в то время как я невольно тронула кинжал Загира у себя за поясом.

В памяти всплыли слова джинна: «Убей им другого принца, и я обещаю, что твой принц уцелеет в битве и займёт трон! Жизнь за жизнь!»

Возможно, Загир просто издевался, имея в виду Жиня или Рахима, прекрасно зная, что я этого не сделаю. Однако обещание есть обещание, и кинжал я всё же не выбросила.

«Мы не причиним вам вреда», – теперь в голове прозвучали слова Шазад.

Ощутив комок в горле, я бросилась прочь из дворика, не обращая внимания на оклики подруги. Через лабиринт коридоров выскочила на улицу, нашла спуск к морю и вскоре уже стояла на причале, глядя на корабли и жутковатую безбрежную даль. Выхватив кинжал Загира из ножен, я зашвырнула его подальше в воду. Вот так-то лучше: не будет соблазна совершить что-нибудь отчаянное.

– Неудивительно, что ты так хотела спасти его, – раздался голос за спиной. Там, прислонившись к стене у причала, сидел нищий в лохмотьях, у босых загрубелых ног его валялись несколько мелких монеток. – Боишься одна наделать глупостей?

Я растерянно оглянулась, но все вокруг занимались своими делами, и на нас никто не смотрел. Нищий мог обращаться только ко мне.

– Знаешь, что я думаю? – продолжал он, протягивая руку за милостыней. Я нащупала в кармане монетку в пол-лаузи и бросила в раскрытую ладонь. – Глупо жалеть одного принца из многих, которые ничего не значат для тебя, когда можно так легко спасти тысячи простых людей.

Нищий впервые поднял взгляд, сверкнув янтарным пламенем в глазах, и только теперь я узнала его в новом облике.

– Загир! Чего ты хочешь?

– Хочу знать, что ты выберешь. – Он рывком встал, скользнув спиной по каменной стене. – А ещё собираюсь сдержать своё обещание… – Тело его вмиг помолодело, черты лица изменились – вылитый Ахмед. – Ты хотела усадить своего принца на трон, и я обещал помочь, вот только способ мой тебе не подошёл.

Жинь как-то жаловался на жестокость шуток судьбы. Джинны тоже любят пошутить, а их мощь позволяет двигать горами и превращать людей в огненные стены. Ему ничего не стоило догнать меня на другом конце страны и подкинуть для смеха такой чудовищный соблазн.