612 Попадаются даже «очевидцы», тот же мистер Адамски[354], который рассказывает, что летал на НЛО и совершил кругосветное путешествие вокруг Луны за несколько часов. Адамски сообщает поразительные сведения – мол, обращенная от нас сторона Луны содержит атмосферу, воду, леса и поселения, и его нисколько не смущает поведение Луны, которая всегда повернута к Земле своей негостеприимной стороной. Эти убогие свидетельства охотно воспринимают даже такие культурные и добропорядочные люди, как Эдгар Сиверс[355].

613 Учитывая вошедшее в поговорку пристрастие американцев к фотокамерам, поистине удивительно, до чего мало предъявляется «подлинных» фотографий НЛО, хотя за многими аппаратами, как утверждается, наблюдали на протяжении нескольких часов с относительно близкого расстояния. Я лично знаю человека, который вместе с сотнями других людей видел НЛО в Гватемале. С собой у него был фотоаппарат, но от волнения он совсем забыл сделать фото, хотя дело происходило днем, а «тарелку» наблюдали целый час. У меня нет причин сомневаться в честности этого человека, но его история подкрепляет мое предположение о некоей нефотогеничности НЛО.

614 Как видно из сказанного, наблюдение за НЛО и обсуждение этих случаев уже привели к появлению очередной легенды. Помимо тысяч газетных репортажей и статей, существует обширная литература по этому предмету, частью вздорная, конечно, однако частью вполне серьезная. При этом сами НЛО, похоже, никак не реагируют и, как показывают последние наблюдения, ведут себя привычным образом. Так или иначе, не подлежит сомнению тот факт, что они успели стать живым мифом. Перед нами прекрасная возможность оценить процесс рождения легенды, понять, как именно в трудное и темное для человечества время складывается чудесная история о попытке вмешательства внеземных «небесных» сил – как раз когда человечество в своих фантазиях всерьез рассматривает космические путешествия и посещение других планет, даже вторжение на них. Мы желаем полететь на Луну или Марс, а обитатели других планет нашей системы (или даже неподвижных звезд) желают побывать у нас. Мы, по крайней мере, осознаем свое стремление к покорению космоса, но вот допущение того, что имеется соответствующая внеземная тяга, сугубо мифологично, то есть является проекцией.

615 Жажда сенсаций, любовь к приключениям, технологическая дерзость и интеллектуальное любопытство – все это может показаться достаточным мотивом для наших футуристических фантазий, но побуждение плести такие фантазии, особенно когда они принимают реальную форму – например, в виде спутников, – проистекает из единой основной причины, а именно из общего бедственного положения людей и тех насущных потребностей, которые им обусловлены. Можно предположить, что Земля становится для нас слишком тесной, что человечество хочет вырваться из своей «тюрьмы», где нам угрожает не только водородная бомба, но и стремительный рост населения (эта проблема куда важнее), вызывающий обеспокоенность специалистов. Люди стараются о нем умалчивать либо оптимистически ссылаются на те богатые возможности, которые сулит интенсивное производство продуктов питания, как будто не понимая, что это не более чем отсрочка окончательного решения. В качестве меры предосторожности индийское правительство выделило полмиллиона фунтов на пропаганду контроля над рождаемостью, а русские используют систему трудовых лагерей как один из способов справиться с избытком рождаемости[356]. Поскольку высокоцивилизованные страны Запада умеют помогать себе иными способами, непосредственная опасность исходит не от них, а от малоразвитых народов Азии и Африки. Здесь не место для обсуждения вопроса о том, насколько две мировые войны послужили решению задачи по сокращению численности населения планеты любой ценой. У природы вообще много инструментов для избавления от излишков. Жизненное пространство человека фактически постоянно ужимается, для многих народов порог расселения давно превышен. Близость катастрофы возрастает по мере того, как множащееся население земного шара наседает друг на друга. Плотность проживания порождает страх, который взывает к внеземным силам, так как на земле помощи не найти.

616 Отсюда берутся знамения в небесах и высшие существа из космических кораблей, придуманных нашей технологической фантазией. Из страха, причина которого далеко не полностью понятна и, следовательно, не осознана, возникают объяснительные проекции, которые стремятся найти причину происходящего во всевозможных вторичных явлениях, сколь бы неподходящими те ни были. Некоторые проекции настолько очевидны, что искать дальше кажется почти напрасным[357]. Но если у нас есть желание понять те массовые слухи, которые как будто сопровождаются коллективными видениями, мы не должны довольствоваться слишком рациональными и слишком очевидными мотивами. Причина должна лежать в глубинных слоях нашего существования, если мы хотим объяснить такое экстраординарное явление, как НЛО. В былые времена «тарелки» казались занятными диковинками (Kuriosa), но их появление оборачивалось разве что местными слухами.

617 Всеобщая, массовая молва – удел нашей просвещенной, рационалистической эпохи. Широко распространенная фантазия о гибели мира в конце первого тысячелетия от Рождества Христова была метафизической по происхождению и не нуждалась в НЛО для придания ей рациональности[358]. Вмешательство небес в людские судьбы вполне соответствовало мировоззрению того времени. Но нынешнее общественное мнение вряд ли смирится с допущением метафизического акта, иначе бесчисленные священники давно бы уже прозревали предупредительные знаки на небосводе. Наше мировоззрение ничего подобного не ожидает. Мы гораздо более склонны думать о возможности психических нарушений и расстройств, тем паче что наше душевное равновесие стало чем-то вроде общей проблемы после недавней мировой войны. Неопределенность неумолимо нарастает. Даже историки уже не могут опираться на традиционные процедуры в оценке и объяснении событий, охвативших Европу за последние несколько десятилетий; они вынуждены признавать, что психологические и психопатологические факторы самым пугающим образом расширяют границы историографии. Тот очевидный интерес, который поэтому проявляет мыслящая общественность к психологии, вызывает понятное неудовольствие академий наук и некомпетентных специалистов. Несмотря на ощутимое сопротивление, оказываемое этими кругами, психологов, осознающих свою ответственность, не следует отговаривать от критического изучения столь массового явления, как НЛО, поскольку мнимая нелепость сообщений о «летающих тарелках» подсказывает здравому смыслу: наиболее пригодное объяснение тут кроется в психическом расстройстве.

618 Поэтому следует обратить внимание на психическую сторону этого явления. Кратко суммируем и рассмотрим основные положения слухов об НЛО. В земной атмосфере как днем, так и ночью наблюдаются некие объекты, не похожие ни на какие известные метеорологические явления. Это не метеоры, не ошибочно опознанные «неподвижные» звезды, не «температурные инверсии», не скопления облаков, не перелетные птицы, не воздушные шары, не огненные болиды и уж тем более не бредовые следствия опьянения или лихорадки, а также не откровенные вымыслы очевидцев. Как правило, люди видят некое круглое тело – дискообразное или сферическое, светящееся или сверкающее разными цветами, реже – сигарообразную или цилиндрическую фигуру различных размеров[359]. Сообщается, что иногда объекты не разглядеть невооруженным глазом, зато они оставляют «след» на экране радара. Круглые тела в особенности схожи с теми фигурами, которые бессознательное посылает нам во сне и в видениях. Посему их надлежит трактовать как символы, олицетворяющие в визуальной форме какую-то мысль, которая не мыслится сознательно, а просто присутствует – латентно и незримо – в бессознательном и становится видимой лишь в процессе осознания. Однако видимая форма только приблизительно выражает смысл содержания бессознательного. На практике этот смысл нужно дополнять усиливающим истолкованием. Неизбежные ошибки толкования могут быть устранены с помощью принципа «ожидания событий», когда мы получаем непротиворечивый и удобочитаемый текст, сравнивая последовательности сновидений у разных людей. Персонажи слухов могут быть сведены к принципам толкования сновидений.

619 Если применить этот метод к круглому объекту – будь то диск или сфера, – мы сразу получим аналогию с символом целостности, хорошо известным всем, кто изучает глубинную психологию: это – мандала (на санскрите «круг»). Это ни в коем случае не новое изобретение, его встречаешь во все эпохи и повсеместно, причем всегда с одним и тем же значением; оно появляется снова и снова, вне зависимости от традиции, у современных людей в качестве «защитного, «апотропейного» средства, или как доисторическое «солнечное колесо», или как магический круг, или как алхимический микрокосм, или как нынешний символ порядка, который организует и охватывает психическую цельность[360]. Как я показал в другом месте[361], на протяжении столетий мандала превратилась в явно психологический символ целостности, что доказывает история алхимии. Позвольте показать, как проявляется мандала у современного человека, на примере сна шестилетней девочки. Ей приснилось, что она стоит у входа в большое незнакомое здание. Там ее ждала фея, которая позвала девочку внутрь и по длинной колоннаде провела в нечто вроде центрального зала, где сходились такие же колоннады со всех сторон. Фея шагнула в центр и превратилась в высокий язык пламени. Три змеи обернулись вокруг огня, как бы его огибая.

620 Здесь мы имеем классический, архетипический детский сон, который не просто снится довольно часто, но иногда рисуется на бумаге без какого-либо принуждения извне с очевидной целью отвратить неприятные или беспокоящие семейные воздействия и сохранить внутреннее равновесие.

621 В той мере, в какой мандала охватывает, защищает и оберегает психическую целостность от внешних влияний и стремится объединить внутренние противоположности, она в то же время выступает особым символом индивидуации – и была известна как таковая даже в средневековой алхимии. Душа должна была иметь форму шара, по аналогии с мировой душой Платона[362], и тот же символ мы встречаем в современных сновидениях. Этот символ по причине своей древности ведет нас к небесным сферам, к платоновскому «наднебесному месту»[363], где хранятся «эйдолоны» всего на свете[364]. Следовательно, ничто не мешает наивно истолковать НЛО как «души». Естественно, такое толкование не отражает нашего современного представления о психике; оно дает непроизвольную, архетипическую или мифологическую картину бессознательного содержания, rotundum (круги, округлости, шары. – Ред.), как говорили алхимики, выражающую целостность индивидуума. Я определил этот спонтанный образ как символическое представление самости, под которой подразумеваю не эго, а совокупность черт сознательного и бессознательного[365]. В этом я не одинок, герметическая философия Средник веков пришла к очень похожим выводам. Архетипический характер идеи подтверждается спонтанным ее возвращением к современным людям, которые ничего не знают о такой традиции. Даже люди, которые могли бы о ней знать, никогда не предполагали, что их дети станут видеть во сне символы герметической философии. Здесь царит глубочайшее и темнейшее невежество, которое, конечно, является самым неподходящим проводником для мифологической традиции.

622 Если рассматривать круглые блестящие объекты, возникающие в небе как видения, то едва ли можно избежать истолкования этих объектов как архетипических образов. Тогда они оказываются непроизвольными, автоматическими проекциями инстинктов; подобно любым другим психическим проявлениям или симптомам, их нельзя отвергать как бессмысленные и случайные. Любой, кто обладает необходимыми историческими и психологическими познаниями, скажет, что символы круга играли важную роль во все времена; в нашей области культуры, например, они символизировали не только душу, но и божественность. Старая поговорка гласит: «Deus est circulus cuius centrum est ubique, cuius circumferentia vero nusquam[366]». Бог в своем всеведении, всемогуществе и вездесущности (omniscientia, omnipotentia, omnipraesentia) есть символ целостности, en to pan (ἓν τὸ πᾶν), нечто круглое, полное и совершенное. Прозрения такого рода в традиции часто ассоциируются с огнем и светом. Значит, для Античности легко вообразить НЛО как «богов». Это поразительные проявления целостности, чья простая круглая форма отображает архетип самости, которая, как мы знаем из опыта, играет главную роль в объединении непримиримых противоположностей и потому лучше всего подходит для компенсации расщепленного сознания нашего века. Она занимает особое место среди архетипов, поскольку является прежде всего регулятором, упорядочивающим хаотические состояния, придает личности максимально возможное единство и целостность. Она создает образ Богочеловеческой личности, Первозданного Человека или Антропоса[367], chên-yên[368] (истинного или целостного человека), Илию, призывающего огонь с неба, возносящегося к небу на огненной колеснице[369] и выступающего предтечей Мессии. Вспомним еще догматизированную фигуру Христа, а также Хидра, или Зеленого[370], который тоже соответствует Илии: оба скитаются по земле, но второй есть человеческое олицетворение Аллаха.

623 Нынешняя ситуация в мире призвана – с небывалой остротой – пробудить надежду на некое сверхъестественное искупительное событие. Если эти надежды пока не смеют проявлять себя открыто, то просто потому, что никто из нас не укоренен в традициях минувших столетий настолько глубоко, чтобы считать вмешательство с небес само собой разумеющимся. Мы действительно далеко отошли от метафизических определений Средневековья – но все же не так далеко, чтобы окончательно распрощаться, исторически и психологически, со всякими метафизическими надеждами. Однако на сознательном уровне преобладает рационалистическое просвещение, которое ненавидит склонность к «оккультизму». Предпринимаются отчаянные усилия для «нового восстановления» христианской веры, но мы не можем вернуться к тому ограниченному мировоззрению, которое в прежние времена оставляло место для метафизического вмешательства. Мы также не в состоянии возродить подлинную христианскую веру в загробную жизнь или столь же христианскую надежду на неизбежный конец света, который окончательно покончит с прискорбной ошибкой Творения. Вера в этот мир и в силу человека, несмотря на уверения в обратном, стала практической – и до поры до времени неопровержимой – истиной.

624 Такое отношение подавляющего большинства людей к жизни создает наиболее благоприятную основу для проекции, то есть для проявлений бессознательного. Невзирая на рационалистическую критику, проекция выдвигается на передний план в облике символического слуха, сопровождаемого и подкрепляемого соответствующими видениями, и тем самым приводит в действие архетип, всегда выражавший порядок, избавление, спасение и целостность. Для нашего времени характерно, что архетип, в отличие от своих прежних проявлений, должен принять форму предмета, технологической конструкции, чтобы избежать одиозности мифологического олицетворения. Все, что выглядит технологичным, без труда воспринимается современным человеком. Возможность космических путешествий сделала непопулярную идею метафизического вмешательства гораздо более приемлемой. Мнимую «невесомость» НЛО воспринять, конечно, довольно затруднительно, однако наши физики уже открыли столько чудес вокруг! Почему бы более развитым обитателям звезд не обнаружить способ противодействия гравитации и не достичь скорости света (или еще более высокой)?

625 Ядерная физика породила в голове обывателя неуверенность в суждениях, намного превосходящую неопределенность суждений физиков, и придает достоверность многому из того, что еще совсем недавно показалось бы бессмысленным. Следовательно, НЛО можно легко рассматривать как чудо современной физики. Я до сих пор с опаской вспоминаю времена, когда был искренне убежден, что ничто тяжелее воздуха не может летать; реальность преподала мне болезненный урок. Будто бы физическая природа НЛО ставит перед нами загадки, неразрешимые даже для лучших умов; с другой стороны, она сотворила столь привлекательную легенду, что велик соблазн усмотреть во всем этом почти полностью психический продукт и подвергнуть тот соответствующей обработке в виде обычного психологического истолкования. Будь внешней причиной мифа некое неизвестное физическое явление, это обстоятельство ничуть не умаляло бы сам миф; в конце концов, многие мифы связаны с метеорологическими и иными природными явлениями, которые никоим образом не объясняют их смысл. Миф, по сути, есть плод бессознательного архетипа и как таковой становится символом, требующим психологического истолкования. Для первобытного человека любой предмет, например выброшенная старая консервная банка, может внезапно приобрести значение фетиша. Тут воздействует на человека не природа банки, тут сказывается влияние психики.