Сновидение четвертое
682 В ходе работы над этой книгой я неожиданно получил от знакомого из-за границы описание сновидения, приснившегося ему 27 мая 1957 года. Наши отношения с этим человеком ограничивались обменом письмами каждые пару лет. Он был астрологом-любителем и интересовался вопросами синхронистичности, но ничего не знал о моем увлечении НЛО и никак не связывал свой сон с занимавшей меня темой. Его внезапное решение прислать мне описание сновидения следует, полагаю, относить к категории значимых совпадений (люди, статистически предубежденные, отбрасывают такие совпадения как не относящиеся к делу).
683 Итак, вот изложение сновидения. «
Комментарий сновидца
684 За этим подробным описанием следует комментарий сновидца, который способен дать ряд подсказок в отношении толкования. Как и следовало ожидать, кульминация усматривается во внезапной перемене настроения в начале сна, когда смертоносная и жуткая бледность закатного солнца уступает место мрачному величию ночи, а страх превращается в благоговение. По словам моего корреспондента, так выражалась его озабоченность политическим будущим Европы. На основании своих астрологических спекуляций он допускал новую мировую войну в 1960–1966 годах и даже ощущал побуждение написать какому-нибудь видному государственному деятелю и поделиться своими опасениями. Позднее он сделал открытие (ничуть не редкое), что прежнее тревожное и взволнованное состояние сменилось вдруг удивительным спокойствием на грани равнодушия, как если бы судьба мира перестала его занимать.
685 При этом он никак не мог объяснить самому себе, почему исходный ужас сменяется столь торжественным, почти величавым настроением. Будучи уверенным в том, что это коллективное, а не личное ощущение, он спрашивал себя: «Можно ли считать, что мы, слишком усердно цепляясь за дневной свет цивилизации, теряем свой потенциал, но, вступая во мрак того, что выглядит как страшная ночь, вправе уповать на возвращение сил?» В такое толкование не очень-то просто вместить упомянутое ощущение «величия». Сам он связывает это обстоятельство с тем фактом, что «дары из космоса неподвластны нашему правлению». «Можно обратиться к богословскому языку и заявить, что замыслы Господни непостижимы и что вечность ночи не уступает в значимости дню. Потому наш единственный шанс состоит в том, чтобы усмотреть ритм вечности в смене дня и ночи, и тогда неумолимое величие ночи сделается источником силы». Очевидно, что сон подчеркивает это характерное пораженчество космическим интермеццо бомбардировки со звезд, которой подвергается беспомощное человечество.
686 В сновидении нет и намека на сексуальность, если, как говорит сам сновидец, пренебречь фактом встречи с молодой особой. (Как будто любые взаимоотношения с противоположным полом непременно подразумевают сексуальность!) Правда, его беспокоит, что встреча состоялась ночью. Как показывает это замечание, в «половом истолковании» легко зайти чересчур далеко. Плетеное кресло – отнюдь не показательный образ в этом отношении, для самого сновидца оно обозначало примету сосредоточенного умственного труда, о котором свидетельствует и тетрадь для записей.
687 Поскольку сновидец – страстный приверженец астрологии, комбинация чисел «одиннадцать» и «восемь» заставила его поломать голову. Он усмотрел в этих цифрах день и месяц своей грядущей кончины. Будучи пожилым человеком – он прожил на свете более шестидесяти с лишним лет, – он, разумеется, имел полное право на такие размышления. Астрологические расчеты привели к выводу, что роковой ноябрь выпадает на 1963 год, на разгар предполагаемой мировой войны. Но мой корреспондент осторожно добавляет, что нисколько не уверен в обоснованности этого вывода.
688 Сон, по его словам, оставил после себя странное ощущение удовлетворенности – и благодарности за возможность «быть удостоенным» такого опыта. Это и вправду «большой» сон, за который многие люди были бы благодарны, даже не сумев понять его правильно.
Комментарий к четвертому сновидению
689 Сон начинается с заката, солнце прячется за облаками, виден только его диск. Налицо подчеркивание круглой формы, что подтверждается и появлением второго светила – мнимого Юпитера, а также множества других круглых тел (сфер), «предметов из внеземного пространства». По этим признакам сновидение следует относить к категории психических явлений, связанных с НЛО.
690 Жуткая бледность солнца свидетельствует о страхе, охватившем дневной мир в ожидании грядущих катастрофических событий. Эти события, в отличие от «дневных» воззрений сновидца, имеют внеземное происхождение: Юпитер, отец богов, как будто сходит с орбиты и приближается к Земле. Этот же мотив мы находим в воспоминаниях Шребера[418]: необычайные события, происходящие вокруг, заставляют Бога «приблизиться к земле». Бессознательное «истолковывает» угрозу как божественное вмешательство, которое проявляется в обилии малых копий великого Юпитера. Сновидец при этом не делает очевидных умозаключений об НЛО, и, похоже, на выбор символов в его случае ничуть не влияет какой-либо сознательный интерес.
691 Хотя, судя по всему, вот-вот должна произойти космическая катастрофа, страх сменяется позитивным настроением, неким торжественным, величавым, благоговейным ощущением, которое вполне соответствует богоявлению. Однако для сновидца пришествие Бога означает крайнюю опасность: небесные тела взрываются на земле, будто огромные бомбы, подтверждая тем самым страх перед возможной мировой войной. Примечательно, что они не вызывают ожидаемого землетрясения, а сами взрывы кажутся странными и необычными. Рядом со сновидцем разрушений не отмечается; падения случаются за горизонтом, и лишь единожды он, как ему кажется, различает вспышку. Таким образом, столкновение с этими планетоидами бесконечно менее опасно, чем было бы в действительности. Главным здесь, по-видимому, является страх перед возможностью Третьей мировой войны, именно он придает всей сцене ужасающий вид. Таково собственное толкование сновидца, и оно, а не само явление, вызывает у него тревогу. Следовательно, все изложенное становится предельно психологичным.
692 О том же говорит и встреча с молодой особой, которая сохраняет самообладание, невозмутимо продолжает заниматься своими делами и пророчит дату смерти сновидца. Она делает это столь торжественно и внушительно, что сновидец находит нужным подчеркнуть количество слов, которые использует девушка (восемь). Что число не случайно, доказывает предполагаемая дата смерти – 8 ноября. Столь пристальное внимание к восьмерке немаловажно, поскольку восьмерка есть удвоение четверки; в качестве символа индивидуации в мандалах она играет почти такую же заметную роль, как и сама четверка[419]. Из-за отсутствия ассоциативного материала рискну выдвинуть лишь гипотетическое объяснение числа одиннадцать с помощью традиционной символики. Десятка – совершенное раскрытие единства, а числа от одного до десяти имеют значение завершенного цикла. Таким образом, 10 + 1 = 11, то есть начало нового цикла. Поскольку толкование сновидений следует принципу
693 Молодая особа, будто бы незнакомая сновидцу, может быть воспринята как компенсирующая фигура анимы. Она выражает бессознательное более полно, нежели тень, поскольку придает личности женские черты. Как правило, она проявляется наиболее отчетливо, когда сознательный разум уже познал собственную тень, и оказывает наибольшее влияние в качестве психологического фактора, когда женские свойства личности еще не усвоены окончательно. Если эти противоположности не воссоединяются, целостность не достигается, а самость как символ противоположностей не осознается. Но при констелляции самость проявляется в проекции, пусть ее истинная природа скрыта анимой и на нее в лучшем случае намекается, как в данном сновидении: анима своим спокойствием и уверенностью противостоит беспокойству эго-сознания сновидца, а упоминание числа восемь указывает на целостность – на самость, которая присутствует в проекции НЛО.
694 Осознание огромного значения самости для организации личности, а также значения коллективных доминант, или архетипов, которые под видом так называемых метафизических принципов определяют направленность сознания, обусловливает тот торжественный настрой, каковой преобладал в начале сна. Это настроение соответствует грядущему прозрению, хотя имеются опасения, что будет развязана мировая война или произойдет космическая катастрофа. Анима, впрочем, ничуть не тревожится. В любом случае ожидаемое разрушение остается вне поля зрения, у сновидца нет реальных поводов для беспокойства, не считая собственной субъективной паники. Анима не обращает внимания на его страх перед катастрофой, зато предрекает кончину сновидца, которая, как мы вправе полагать, и является подлинным источником его страха.