Город быстро погружался в темно - пурпурные сумерки. Бледное сияние, угасающий, робкий предвестник ночи, зависло в воздухе над улицей наверху, а затем погасло, когда уличные фонари замерцали и зажглись. Это было самое медленное время дня, пауза перед началом суматошной вечерней жизни. Позади Даны два официанта-татарина смеялись и пытались ударить друг друга полотенцами, когда аромат еды наполнил водянистый воздух вокруг. В двадцать двадцать Дана попросила у официанта две пачки "Пэлл Мэлл" и чек. Она расплатилась, оставила щедрые чаевые и пошла по набережной тем же путем, которым пришла. Пробираясь вдоль воды, она поняла, что если бы задержалась подольше, то была бы слишком пьяна, чтобы сделать это. Каменный тротуар вился вдоль реки, входя и выходя из внутренних двориков клубов и ресторанов. Наконец она услышала ритмичные звуки рок-музыки, доносящиеся из-за плюща, и завернула за угол к клубу "Корвет". Мгновенно ее желудок сжался, и кровь побежала по венам так же быстро, как музыка. Она взглянула на наполовину видимые в темноте железные пролеты моста Александра Невского в ста метрах от клуба. Ринат будет там, наблюдая.
Она нашла столик с двумя стульями, достала из сумочки две нераспечатанные пачки "Пэлл Мэлл" и положила их на стол. Дрожащей рукой она достала из сумочки сигарету и прикурила от золотой зажигалки - в баре было разрешено курить. Официант принял ее заказ и вернулся с бокалом "Мартини". Она посмотрела на часы и начала поигрывать зажигалкой. Она не ожидала, что ей придется ждать. Через пятнадцать минут она слегка подвинула стул, чтобы лучше видеть мост, вернее, темноту, в которой, как она знала, находился мост. Если бы что-то пошло не так, Ринат подаст ей сигнал зажигалкой или появится у подножия каменных ступеней. Прошло еще десять минут. Ей пришлось заказать еще один напиток, который к этому времени ей действительно уже не хотелось. Это было слишком опасно, ей не следовало больше пить. Движение по тротуарам усилилось, и посетители стали громче. Мимо проехал ярко украшенный туристический автобус. Огни вызвали у нее комок в горле по какой-то причине, которую она не могла вспомнить, по причине, далекой на краях ее памяти, другие цветные огни, празднично, безмолвно связанные вместе. Такая печаль. Она принялась за следующий бокал.
Когда она закуривала пятую сигарету, пустой стул за ее столом медленно отодвинулся, и на него сел мужчина.
- Я Алексей Клейменов, - сказал он естественным, расслабленным голосом, и Дана пристально посмотрела на него, ожидая, когда в ее груди забьется сердце и шум в ушах затихнет.
Он был чисто выбрит, круглолицый и светловолосый. Его волосы были безукоризненно причесаны, с самой прямой прической, которую она когда-либо видела. Коренастый, но привлекательный, он был одет в костюм цвета хаки, рубашку цвета кости и темно-коричневые туфли. Он был похож на бухгалтера. Дана задумалась.
- Где тебя черти носили?
Она сама удивилась своему стервозному тону. Клейменов улыбнулся и удобно сел напротив нее, закинув одну ногу на колено другой.
- Мне очень жаль, - вежливо сказал он, но не стал ничего объяснять. Дана увидела монограмму на жестких манжетах рукава его рубашки, но не смогла разобрать инициалы.
- Вы так ведете дела? - потребовала она.
Клейменов не ответил, но посмотрел на нее, холодная улыбка легко скользнула по его тонким губам. В уголке его рта виднелся небольшой шрам, который мысленно напомнил ей манекен чревовещателя.
- Я не уверен, что ты тот человек, с которым мне следует говорить, - сказал он. - Как насчет того, чтобы дать мне немного уверенности?
Дана почувствовала вспышку гнева.
- Две нераспечатанные пачки "Пэлл Мэлл". Саша Гриневич. Ринат Салимов. Дана Громова, - едко сказала она, наклоняя запястье к себе.
- Очень хорошо.
- Послушай, я и так здесь слишком долго. Ты хочешь получить эту работу?
- Да.
- Хорошо. Это не будет твоей обычной контрабандной работой. Есть контрольно-пропускные пункты, и есть расписание. У вас будет портфель с запаянными замками.
- Прекрасно. Расскажи мне подробности.
Клейменов не переставал улыбаться, и это сводило Дану с ума. Подошел официант и Алексей заказал "то же самое, что и даме", что Дана сочла абсурдным почтительным жестом. Когда принесли выпивку, Клейменов потянулся за одной из пачек "Пэлл Мэлл" и вытряхнул сигарету. Он протянул руку, взял золотую зажигалку Даны и зажег сигарету, затем выпустил тонкую струйку дыма в тяжелый ночной воздух, осматривая зажигалку.
- Очень мило.