Дана сдвинула темные очки на лоб и потерла ноющие глаза руками. Она не высыпалась с времени той ночной стрельбы в доме у озера в Самаре. Расставание с Павлом в ту ночь было пугающим и болезненным. Они не могли быть уверены, когда, если вообще когда-нибудь, увидят друг друга снова.

После стрельбы им пришлось предположить худшее. Дана исчезла из поля зрения Салимова, и в течение следующих нескольких дней четверо из их людей были убиты или арестованы, поскольку ФСБ и "Арыстан" действовали в своих странах на основе информации, которая была собрана в доме у озера. Еще двое других людей из организации бежали в Казахстан. Теперь в России остались только она сама, Салимов, Маскаев − которого прислали из Казахстана, чтобы вывезти их − и Павел. Разумеется, аресты и убийства членов РКО производились в полной тайне. Небольшое число задействованных сотрудников ФСБ использовали казахских коллег в России в качестве наводчиков в тайной совместной операции, которая сама по себе стала законной. Скорее всего, они арестовали всех остальных. Кроме одного.

О Павле не было слышно с момента стрельбы. Они заранее решили, что он больше не будет связываться с Даной, пока она в России, и единственные новости, которые он сможет получить о ней, будут через ближайшего казахского связного в Павлодаре, который позвонит Павлу по Скайпу и назовет пароль, когда "Груз" пройдет первый контрольно-пропускной пункт к югу от границы. Телефонный звонок только сообщит Павлу, что Дане удалось вывезти посылку из России. Она не скажет ему, смогла ли она тоже выбраться. Как единственный член РКО в России, который знал, кто такой Павел на самом деле, Дана была его единственной линией связи с организацией, которой она руководила по его указанию. Жесткая охрана, окружающая настоящую личность Павла, была главной причиной его огромного успеха и продолжающейся анонимности, что расстраивало ФСБ, "Арыстан", а теперь и Корейца Чена. Павла нужно было защитить любой ценой. Он был единственным, кто мог построить новую ячейку РКО в России из обломков той, которая начала рушиться. Неделя шла за неделей, и больше никаких попыток арестовать его не предпринималось. Дана поняла, что для ФСБ он все еще оставался безликим именем. Решение отделить ее от портфеля с документами было принято после стрельбы, когда ее шансы выбраться из страны значительно уменьшились. Это была деликатная задача, и она сильно полагалась на Рината. Но теперь он начал сомневаться в своих связях.

Снова надвинув очки на глаза, она спросила:

− Каковы наши альтернативы?

− Марат, - твердо сказал Салимов. Он произнес это имя "Марат" на восточный манер. - Тебе следовало приготовить его к этому еще вчера. Он - самый верный, самый чистый выход из этого положения.

- Я бы не назвала его "чистым", гебешники цепляются за него, как блохи.

- Но он может передвигаться. Он может исчезнуть. Мы выходим из укрытия на эту встречу и просим тебя об этом. Иначе проблемы. Я говорю тебе, что если ты встретишь этого Клейменова сегодня вечером, то попадешь в ловушку.

- Знаю, знаю.

− Я повторяю, что ты совершаешь ошибку. Я чувствую это.

- Ну и как бы ты связался с Маратом?

- Личный посыльный. Скажи ему, чтобы он встретил Маскаева на том же месте, где вы с ним встречались. Мы могли бы отдать ему портфель и спокойно отбывать в Казахстан.

- Он не сделает этого.

- Он сделает, если мы пригрозим Зое Левкоевой.

- Нет! - Дана хлопнула ладонью по столу. − Она должна находиться подальше от этого. Не делай таких ошибок.

− Мы только блефуем. Угрозой!