Утреннее солнце пробивалось через тонкие шторы и светило в глаза. Я медленно приоткрыла их, щурясь, и изучила обстановку. Рей спал рядом, спиной ко мне, так и не раздевшись до конца. В комнате было очень светло и серо от белесых обоев и белой мебели. Мои вещи аккуратно висели на стуле. «Хорошо, что он заставил меня раздеться, иначе вид сегодня у меня был бы помятый», – подумала я, представив свое возвращение домой в помятом платье. Несмотря на страшную слабость и головную боль, я медленно села и увидела на тумбочке воду и таблетку обезболивающего. «Как нельзя кстати!» – с облегчением вздохнула я и проглотила таблетку, осушив весь стакан. Зайдя в ванную и оценив свой ужасный вид, я быстро начала приводить себя в порядок. Прохладный душ придал мне бодрости. Почистив зубы и расчесав спутанные волосы, я завернулась в белый халат и почувствовала себя намного лучше. Когда я вышла из ванной комнаты, Рей все еще спал. Я решила хоть как-то отблагодарить его за заботу и заказала плотный завтрак, выбрав на планшете обслуживания несколько блюд. Через минут десять в стене пропищал датчик, и я, открыв небольшую дверку в стене, достала из лифта, идущего из зоны обслуживания, два подноса с едой. Рей от громкого звонка проснулся.

– Привет, я заказала нам завтрак! – улыбнувшись, сказала я и поставила поднос на стол около окна.

– Привет! Как ты?

– О! Сейчас все нормально. Я, кажется, вчера сплоховала, – продолжала я, переставляя еду на стол. – Те два бокала виски, которые я выпила вначале, были необходимы для этого представления: я бы не смогла убедительно сыграть роль подвыпившей девушки, будь трезвой. Однако доктор Браун предложил слишком крепкий коктейль, и это выбило меня из колеи. Извини, со мной вчера пришлось повозиться!

Рей махнул рукой и сказал, что это пустяк, тем более что он тоже получил свою награду. При этом он слегка улыбнулся, смотря на мою краснеющую физиономию. Да и добытая информация показалась ему более чем интересной.

Быстро умывшись, он накинул рубашку и сел за стол.

– Приступим, – присоединился он ко мне и стал наворачивать макароны на вилку. – Пока ты вчера спала, я изучил досье погибших людей. И хочу тебе сказать, теперь загадок стало еще больше.

– Вот как? – воскликнула я, заерзав на кресле от нетерпения. – Расскажи, у нас осталось около трёх часов до начала предполетной подготовки. Прочитать все я не смогу, а удалить информацию необходимо сегодня же.

– Ничего, я все помню дословно. Могу все воспроизвести.

– Все десять досье?

– Все десять – от слова до слова.

– Ничего себе! – присвистнула я, пораженная его способностями. – Это редкий талант. Если у тебя абсолютная память, почему ты не стал ученым? Там риска меньше.

– Я не люблю долго находиться в четырех стенах, на одном месте. Мне становится скучно, – улыбнулся он, продолжив. – Итак, вот основные моменты. О двух схожих случаях мы уже оба знаем. Было еще семь. По описанию места происшествия все они идентичны. Во всех случаях пропадал только один член команды, и появлялась выжженная область всегда примерно одинаковой площади. Первое происшествие произошло на плане РТ-070.

– Это планета, куда летал Ронни! – воскликнула я, предвкушая разгадку.

– Да, совершенно верно, поэтому там образцы не брали. На четырех планетах спутник был направлен на место событий и зафиксировал вспышку и выброс огромного количества энергии. Но самое интересное было выявлено при исследовании самих поврежденных областей на поверхности: все они имели форму чаши, и, кроме того, проанализировав навигационные данные, было определено, что погибшие всегда находились в самом центре этой области.

– Ничего себе! – перебила я его и, отпив кофе, попросила продолжить. – Что еще интересного?

– Один случай был необычным, если можно так сказать. На планете РЗ– 2312 так пропала профессор Рене Корн, она была скафандре – на этой планете без него никак. Взрыв отбросил скафандр, оставив его неповрежденным, однако в нем не было ни профессора, ни каких-либо останков, даже горстки пепла не было. Он был герметично закрыт и функционировал. От удивления я захлопала глазами.

Рей замолчал, но было видно, что ему еще есть, что рассказать.

– Что-то еще есть?