– А что в самом тоннеле? – поинтересовалась я, выкладывая запечённый картофель с мясом в другую тарелку.
– Да ничего, чернота сплошная. Вот и все. Каждый перелет, независимо от расстояния, всегда занимает семь суток.
Покончив с едой, мы отправились в лабораторию, где Ронни начал обучать меня работать с оборудованием. Это увлекло меня настолько, что ему пришлось буквально выгнать меня из лаборатории на ужин.
После ужина я отправилась на тренировку к Заку, который, несмотря на то, что был самым молодым в команде Рея, оказался очень придирчивым наставником. И первым делом он начал меня учить обращаться с бластером, который носили при себе все в команде. Зак предложил наши занятия разделить на две части: сначала он учил меня разбирать, собирать и настраивать оружие, потом мы приступали к боевой подготовке на симуляторе боевых действий. Первая часть мне далась легко, я просто представила, что это очередное оборудование, которое мне необходимо изучить и наладить. Уже через двадцать минут я успешно освоила устройство бластера. Поэтому Зак предложил преступить ко второй части нашего занятия. Тактику боя на корабле осваивали в симуляторе, представляющем собой просторную пустую комнату с высоким потолком. Было только одно «но»: пол и стены этой комнаты были «живыми». Когда испытуемый надевал специальные плотно закрывающие глаза и уши устройство, он оказывался в виртуальном мире, наполненным препятствиями, опасными животными, враждебными сущностями с целым арсеналом оружия. Компьютер считывал положение тела человека в пространстве симулятора по множеству точек на специальном костюме, создавая под ногами поверхность, отвечающую виртуальной реальности. Например, когда я шла по тропе, то пол подо мной двигался, как полотно на беговой дорожке, если я шла по валунам, то пол вырастал вверх, имитируя эту поверхность, и мне реально приходилось карабкаться вверх. Облокачиваясь на дерево, я чувствовала его, так как из пола или стены мгновенно вырастала конструкция, напоминающая часть дерева. Все это было интересно для меня как для ученого, и, зазевавшись в первые минуты, я даже не заметила, как мне нанесли смертельное ранение. Программа тут же вышибла меня обратно. Зак еще несколько раз попытался запустить самые простые симуляции для новиков и давал самые детальные инструкции, звучавшие через наушники. Однако все это не помогало – я заваливала задание на первой минуте. Через полчаса от начала боевой подготовки он сдался и предложил расходиться по комнатам.
На следующее утро в столовой я услышала, как он докладывает положение дел и просит совета у Рея. Рей был мало удивлен моими плачевными результатами, поэтому просто посоветовал нам начать со стрельбы по неподвижной мишени. О-хо-хо, даже стрельба по неподвижным целям у меня начала получаться только к концу нашего путешествия через гиперпорт, до тактической подготовки при проведении боевых действий дело так и не дошло. Зато я освоила почти все простейшие виды имеющегося вооружения и более или менее научилась ими пользоваться.
Вообще, все восемь дней пребывания на корабле присесть было некогда. График был очень насыщенным, и к моему величайшему огорчению за все это время Рея я видела только два раза, когда наш прием пищи совпадал. Однако даже тогда возможности поговорить с ним не было.
Наконец мы прибыли к планете Церера. Первым делом командование корабля отправило на поверхность группу из пяти человек, которой руководил Рей. Они должны были исследовать лагерь и прочесать окружающую территорию. Уже через сутки Рей доложил, что людей в лагере нет, однако следы вторжения присутствуют. Группой была налажена система энергоснабжения, а по периметру расставлены датчики движения и лазерные ловушки, так что лагерь был окружен невидимой защитной стеной. Теперь можно было перебираться остальным. Спуск был тяжелым, челнок то и дело довольно сильно потряхивало. Когда мы оказались на твердой поверхности, большая часть людей и я, в том числе, позеленели. Пилоты открыли шлюз корабля практически сразу по прибытию, и мы выбрались наружу. Там нас ждали ребята Рея – Тео и Ник. Они должны были провести нас в лагерь.
Тео, темнокожий мужчина с автоматом наперевес, был веселым парнем и, заметив, что многим спуск дался нелегко, весело пробасил:
– Зеленые человечки на зеленой планете. Добро пожаловать!
– Заткнись, Тео! – пробурчал Ронни, согнувшись в три погибели у местного растения, напоминающего наш лопух, только высотой около трех метров.
Еле сдерживая приступы дурноты, я стала оглядываться по сторонам. Тео был прав – планета просто изобиловала растительностью. Здесь были тысячи видов трав и растений. Вдали я увидела лес, где исполинского размера деревья раскинули свои шарообразные кроны. Вокруг всего этого растительного разнообразия вились и жужжали миллионы насекомых. Хорошо, что в костюм каждого из нас был встроен небольшой прибор, создающий защитный экран. Маленькие твари, попадавшие в поле его действия, падали замертво.
– А где океан? – спросил доктор Браун, садясь за руль вездехода, на котором за нами приехали из лагеря военные. Ольга и Кларисса залезли в кузов, предварительно закинув свою поклажу. Остальные предпочли пройтись после трудной посадки.
– Там, – коротко ответил Тео и махнул рукой в противоположную от леса сторону. Я оглянулась и увидела, что примерно в километре от нас зеленая растительность постепенно редеет. Вдали на фоне ярко-голубого неба были видны силуэты больших птиц: некоторые парили, другие пикировали в океан. Я еще раз подивилась избирательности местной природы. Так уж получилось, что в такой благоприятной среде развитие получили только четыре эволюционные ветви: растения, водоросли, насекомые и птицы.
Между тем, наш отряд начал пробираться к лагерю по узкой грязной дороге. Через пару сотен метров мы оказались на ровном участке с притоптанной травой, на котором расположилось три модульных корпуса лагеря, каждый состоял из четырех длинных контейнеров, скрепленных в центре. Сооружения стояли на высоких стойках, глубоко врытых в землю – стандартная конструкция, защищающая от опасных наземных существ. Судя по размаху, здесь корпорация планировала задержаться надолго. Доктор Браун с Тео на вездеходе отправились к исследовательскому корпусу, а мы пешком – к жилому. Ронни по ходу рассказывал мне об устройстве лагеря.
– Весь лагерь делится на три корпуса. Жилой – самый компактный: на каждых два человека там выделено по комнате, кстати, профессорам и командирам обычно выделяется отдельная комната. Всего в них обычно тридцать кают. Комнатушки небольшие, и, откровенно говоря, в них тошно. Одна отдушина – в каждой есть небольшое окно.
– Окно? А как же местная живность?
– Вон, видишь, – показал он пальцем на серую коробочку, висящую между окон, напоминающих иллюминаторы, – это прибор, аналогичный тому, что висит у тебя на ремне. Он создает довольно сильное защитное поле в радиусе двух метров от источника, что позволяет использовать его на два окна. Это штука и крупного хищника может хорошо шваркнуть, так что можешь смело открывать окно и наслаждаться свежим воздухом. Идя вдоль корпуса к входу, я увидела несколько мертвых местных птичек, по-видимому, хотевших сесть на здание и поплатившихся за это.
Ронни тем временем продолжал:
– Следующее здание совмещает в себе несколько функций – командный пункт, столовая, она же конференц зал, медпункт и склад.
– Ну и третий модуль – наш научный, там и встретимся, – закончил он краткий экскурс, и мы вошли в жилой корпус. Внутри блока от входной двери шел узкий ярко освещенный коридор, по обе стороны от которого располагались комнаты с именами предыдущих жильцов. Нам давалось десять минут на то, чтобы бросить вещи, после чего все должны были идти разгружать оборудование и организовывать свое рабочее место. Поэтому люди быстро разбрелись по комнатам. Найдя дверь с надписью Элизабет Норд и переведя дыхание, я вошла в отсек. Комната была крошечной и скудно обставленной: узкая койка с помятым бельем, над ней еще одна и раскладной столик у окна. На столе лежал перекидной блокнот, карандаш, и стоял термос с чашкой. На нескольких полках под потолком лежали раскрытые сумки с одеждой – все это, если бы не толстый слой пыли на вещах, было похоже на то, как будто хозяйка покинула свою комнату ненадолго и скоро вернется. Я села на кровать, и подо мной что-то хрустнуло. Просунув руку под одеяло, я обнаружила очки Элизабет.