В «Breviloquium de virtutibus…» параллель, которую Иоанн проводит между своим трудом компилятора и работой пчелы, еще нагляднее. Это сравнение неслучайно: в поэтике XIII в. оно указывало на добросовестность и прилежание пишущего. См.:
395
«Ideo expediens videtur aliqua colligere de philosophia sive de sapientia sanctorum, qui fuerunt veri philosophi et vera philosophia illuminati»
396
«Называя себя мудрыми, обезумели» (Рим 1: 22).
397
Такие как «мудрость – это образ души» (sapientia est modus anime), «мудрость – это проводник человеческой жизни» (sapientia est regimen vitae humanae), «мудрость – это постижение истины тех вещей, которые сами истинны» (sapientia est comprehensio veritatis rerum, que vere sunt), «мудрость – это знание и понимание наук божеских и человеческих» (sapientia est rerum divinarum et humanarum scientia et cognitio) и т. д.
398
399
Ibid.
400
Всего в этом трактате для подкрепления своей позиции Иоанн цитирует 16 авторов, большинство из которых – Отцы Церкви: Августина Блаженного, Аристотеля, Бернарда Клервоского, Боэция, Григория Великого, Гуго Сен-Викторского, Доминика Гундисальви, Евсевия Кесарийского, Иоанна Златоуста, Иоанна Кассиана, Кассиодора, Макробия, Сенеку, Тертуллиана, Цицерона и самого себя. Но, конечно, на первом месте по количеству цитат стоит Библия (к ней Иоанн обратился 57 раз).
401
«“Sapiens omnia estimavit” et “vix sapienti notum est, quanti res queque taxanda sit”»
402
403
Так, например, доминиканец Николай Аннап в своем сочинении «Образцы добродетелей и пороков», написанном между 1260 и 1278 гг., отказался
от использования античных примеров, объясняя это тем, что любая отсылка к Библии назидательнее и насыщеннее, чем история о язычниках (