— Я сбежала, там я не жила, а с тобой… в Фрейзелии… это новое, — сбивчиво пыталась я объяснить. — Ты не поймешь, но это для меня все! Гейс, послушай, Гейс, я знаю, как оно выглядит…

— А если не в Фрейзелии? — вдруг спросил он меня.

— Что ты имеешь в виду? — я совершенно была сбита с толка. Он что, хочет отправить меня в Наор?

— В Лихтайне тебе со мной будет хорошо?

— Постой-постой, — судорожно мотнула я головой. — Мне с тобой хоть где будет хорошо. Но ты же… тут же… ты и правда министр безопасности?

— И правда, — и он продолжил с некоторой заминкой. — Но мое лицо немногим известно. Я стребовал у Каспара это право — скрывать свою личность. Ты же помнишь, как мы переехали в Солетту?

— О чем ты? Конечно, помню, ты ездил по делам отца в столицу, и постепенно мы стали тут бывать все чаще…

— Не по делам отца, — выдохнул Гейс. — Прошлый министр Институции безопасности был назначен еще отцом Каспара, за это время многое изменилось. На войне я не сражался в первых рядах, но это не значит, что я не участвовал в ней.

Он обхватил ладонями мое лицо и держал так, чтобы смотреть мне в глаза. Его голос стал ниже, в нем послышался металл. Даже в самой нашей жуткой ссоре я не чувствовала такой тяжести от взгляда Гейса, и мне не хотелось закрыть уши, чтобы его не слышать. Сейчас передо мной был будто бы другой человек.

— Я убивал. Я был там, когда Каспар заключал это… хм-м… перемирие. Я отдал немало приказов, за которые буду расплачиваться еще долго. И когда все закончилось, я решил, что с меня хватит. Вернулся в Градину, подхватил бразды управления отцовскими мануфактурами… И в итоге встретил тебя. Но мой король призвал меня вернуться.

— Ты не мог отказать, — это было естественно, и я это понимала.

— Но я мог скрыть это. У тебя были кошмары, я давно заметил, как ты реагировала на военную форму. Что бы ты подумала, если бы я пришел в ней домой? Испугалась бы, да? Любимая женщина меня бы испугалась.

Я хотела бы сказать нет, но это было бы неправдой. Потому что да, я бы испугалась. Скрыла, как могла, этот факт, но реакцию бы не сдержала.

— У меня была договоренность: сберечь страну, обучить своего заместителя и получить свободу. Неполную, естественно, потому что Каспар бы меня не отпустил, но дальше я был бы волен жить, как того хочу. А еще я выторговал твою неприкосновенность, — Гейс гладил меня по щекам и почти что касался своим носом моего, так близко было его лицо. — Понятно дело, что Каспар хотел залезть тебе в голову… Но я защищаю свою семью. Так что, Никке, ты сбежишь со мной в Лихтайн? Оставить преступницу без наказания — король этого не позволит, ты же знаешь, как он относится к любому, кого можно причислить к врагу этой страны.

— Но что мы там будем делать? — я понимала, что это не выход. Гейс был привязан именно к Фрейзелии, к своей семье, к здешним людям. Он смотрелся совершенно естественно на улицах Солетты, к нему прислушивались и его мнения спрашивали. И как бежать?..

— Жить и, надеюсь, спокойно. Не нужно будет объяснять ничего Каспару, — растянул губы в искренней улыбке Гейс.

— И ты мне веришь? Веришь, что я не прирежу тебя ночью?!

— До сих пор же не прирезала, — пожал он плечами. — Возможно, это моя кара. Но я слепец в отношении тебя и прозревать не хочу. Так что давай ты никуда не будешь исчезать из моей жизни. Мне и так пришлось поволноваться, когда меня попытались шантажировать твоей жизнью.

— Извини.

— Ничего, все в прошлом. А нынешнее наладится, — обнадежил меня Гейс. — Только я закончу с этим покушением. И уже завтра мы умчимся куда-то далеко, куда покажешь на карте. Мне бы простоять сегодняшний вечер и ночь, выдержать прием…