— Но?.. Убьете меня?! — я пыталась смотреть прямо ему в лицо, чтобы в случае выстрела успеть зацепить нужную эмоцию и, например, попытаться рухнуть на пол или увернуться.

— Надевайте платье, скоро придет тот, кто вам поможет с прической. А потом мы поедем во дворец. И там, — он запнулся. — У вас будет шанс искупить, по крайней мере, часть вины, выдав всех заговорщиков.

— Мой муж уверен, что все под контролем.

— Никогда и ничего не может быть под контролем полностью, — вежливо улыбнулся Октаф. — Прошу, ваша светлость, платье.

Я выругалась сквозь зубы и отступила за ширму. В этой части кабинета не было никаких окон или дверей, кроме той, что вела в ванную. Со мной был кот. Но рисковать его здоровьем было глупо. И выберусь я из кабинета, а вокруг Институция безопасности и белый день на дворе. И все сотрудники волнуются и в напряжении: прием, иностранные делегации, возможные народные волнения или новые взрывы. Мне не уйти.

Когда в дверь снова скрипнула и кто-то вошел, я стояла спиной к вошедшему у стола Гейса. Платье уже было на мне, оставалось затянуть корсет на спине и поправить все складки и юбки. А еще прическа и драгоценности. К такому наряду на мне они просто обязаны быть.

— Вижу, вы уже готовы.

Услышав голос, я дернулась, но не обернулась. И почему я ждала девушку? Мужские руки без колебаний разровняли петли, разгладили ткань, потянули за тесьму. Чувствовался опыт.

— Вы мало похожи на горничную, — я не смогла промолчать. Смущения я не чувствовала, только легкую нервозность и злость. Все-таки нужно было быть осторожнее. Но я слишком была озабочена отношениями с мужем, чтобы понять, где же кроется причина тех эмоций, которые испытывал заместитель Гейса. Бертран Мероде, кажется, маркиз… В моей голове всплыло имя. Я даже удивилась, что вспомнила его.

— А вы мало похожи на добропорядочную мефрау и к тому же герцогиню, — дал мне свою оценку манеер Мероде. — Я слышал, у вас школа. Чему вы можете научить юных мефрау?

— Действительно, — я хмыкнула. — У вас гораздо больше полезных навыков. Расшнуровываете корсеты вы так же, как шнуруете?

— Потише, ваша светлость, я могу затянуть его слишком сильно, — угрожающе прошипел он.

Но мне было все равно. Вердомме! Я уже ждала и не могла дождаться, когда все закончится. Мне же всего лишь нужно было послушаться Гейса, прожить день в одиночестве и в четырех стенах. Я верила в это. Но нет.

— И, к вашему сведению, тренировался я на дочерях, — произнес он более спокойно, когда перешел от платья к волосам. Все-таки не удавил меня корсетом. Пожалел. — Понимаю вас, Николетте, что наше предложение не привлекательно. Но это нужно для страны. Я уважаю вашего мужа…

— И ненавидите, — не удержалась я.

— Откуда? А, ментальный дар, как я и подозревал, — фыркнул он. — Вы, менталисты, слишком много внимания уделяете тому, что чувствуете. И король таков. Это неплохо, но недостаточно. Я ненавижу его светлость, почему бы и нет? Удачливый выскочка с родословной? Сдвинул меня с того места, к которому я так долго шел? Достаточно умен и хорош в бою? Его тоже боятся, но больше уважают? И он все еще молод, у него есть силы на большее. Видите ли, Николетте, в некоторых случаях лучше ненавидеть, чем завидовать.

— Значит, вы зави…

— Я делаю то, что лучше для страны вне зависимости от личных чувств, — отрезал Мероде. И я притихла, сбитая с толку вспышкой ярости. Харс его побери, а ведь он прав, я полагаюсь на услышанные эмоции и сразу же реагирую. А ведь это не всегда нужно.

— И последний штрих, — на мою шею легло какое-то ожерелье. — Серьги вденьте самостоятельно.

— Надеюсь, вы не потратили на меня ни гелда? — я получила в руки пару дорогих, но строгих серег. Красивый цвет камня — синий дымчатый — был мне к лицу. Даже обвинить Мероде не в чем, вкус у него определенно был.