«Контроль» оказался большим залом со ступенями, какими-то странными круглыми столами, со сквозными стеллажами и такими же прямоугольниками как в комнате «наблюдение», только на этих вместо картинки были символы. Первым делом я кинулась в ту сторону, где, как мне показалось, был центр комнаты — возвышение с небольшой оградой. Через очки я видела только смешение символов и черточек, все горело, сверкало и переливалось — тревожно мерцало красным, помигивало желтым и синим. Но я не стала тратить время на распознавание, а принялась искать какие-нибудь инструкции. И в итоге нашла.

Сбоку от центральных столов к полке был прибита обычным гвоздем тонкая доска, на ней были выведены стойкой краской несколько строк. Я закусила и так пострадавшую губу и бросилась к ней.

— Пе-ре-заг-руз-ка?.. — прочитала я, но что это и зачем, так и не поняла. Мне бы что-то проще.

А вот «сист. спас» было очень вдохновляющее сокращение. Спасение, хоть бы это было о спасении! Спасение ведь очень похоже на защиту, да? Я быстро нажала все кнопки, которые нужно было, и замерла. Ничего не происходило. Вместо красных на этом сегменте длинного стола горела теперь одна синяя кнопка. Но нажимать ли ее? Красное, как мне показалось, означало что-то, на что следовало обратить внимание, а желтое — просто рабочее. Но вот синие кнопки я пока не нажимала.

Я потопталась на месте, истерически зарываясь пальцами в волосы: делать или нет, нажимать или нет — вот в чем был вопрос. Не будет ли хуже? Хотя куда уже хуже? Я скороговоркой пробормотала про себя детскую считалочку — выходило, что нажимать все-таки нужно.

Мой палец уткнулся в синюю кнопку, надавил — и отпускать мне ее очень было страшно. Но оказалось, что сколько бы я ее ни держала, какое-то действие уже начало совершаться. Запрыгали значки, что-то зашипело, на всех экранах появилась надпись. Все повторилось с точностью как тогда у изображения Эос: и лучи светили, и надпись поменялась на более понятную.

«Пройдите в камеру адаптации».

— Куда? — жалобно промямлила я. Голова уже откровенно пухла от происходящего, от обилия совершенно непонятных мне явлений и механизмов.

Нечто сжалилось надо мной, и в воздухе появилась бегущая строка со стрелочкой. Неужели это мне? Я проверила, шагнув в сторону, и стрелка тоже слегка повернулась, но все еще продолжила указывать на другую сторону большого помещения.

Стрелка меня привела к еще одной двери, я пробежала в открывшийся проем, потом через еще одно помещение — уже не подходящее для людей, а скорее просто комната для каких-то механизмов — и вылетела к небольшой площадке. Указывающая направление стрелка исчезла, а я остановилась, растерянная. И где же здесь спасение? На том конце площадки был только странный сверкающий круг, который слегка напомнил мне Большой мост. Вот только разве мог быть такой сложных механизм таким маленьким? Площадка освещалась, вокруг было пусто. Ничего кроме очень знакомой мне тумбы-стола. Фактически они все здесь были одного цвета, но эта то ли видом, а может, тем, как сверкали на ее поверхности желтые вспышки, больше всего напоминала ту, которая мне наруч надела.

Когда я прикоснулась, то и правда появилась выемка для наруча. Как назло еще взгляд упал выведенные краской, почему-то неровные, смазанные слова, будто тот, кто их писал, очень спешил.

«Открыть» — значилось в послании.

Я решала очень быстро, вряд ли те механикосы, которые были до меня, желали бы этому месту чего-то плохого, поэтому без сомнений сунула руку с наручем внутрь проема. На пару мгновений наруч стал очень холодным, и я сжалась, ожидая боль, но ничего не происходило. Точнее со мной ничего не происходило, а вот площадка вокруг будто бы ожила — замерцало светящееся кольцо, то сужаясь, то расширяясь, послышалось басовитое монотонное гудение, оно с каждым мигом становилось все звучнее, как будто что-то приближалось.

И тут из светящегося облака вынырнула морда какой-то твари. Длинная пасть, клыки торчащие за пределами пасти, крошечные глазки, бугристая плотная кожа… Ступили на камень лапы, клацнули когти, заставив меня подпрыгнуть на месте. Длинный язык вынырнул из пасти, мотнулся из стороны в сторону, будто попробовав на вкус воздух, и с противным мокрым звуком пасть раскрылась, показав мне все красное нутро, и закрылась.

Я дернула руку, но механизм не отпускал меня, а тварь тем временем все выползала и выползала — сразу на небольшой площадке стало тесно.

Крошечные глазки затянуло белесым веком, а потом чудище вдруг скосило свою морду в мою сторону. Я даже дыхание задержала, но куда там! Хвост полностью выбравшегося чудища мотнул по бокам, что-то задел, зазвенело снесенное, полетев по камню. Я, видимо, резко вздохнула, а может, тихонько завыла от страха. Я могла и не услышать себя, потому что в ушах грохотал пульс. Выдержать еще было сложно, потому что вместе с тварью пришел тяжелый густой запах, как будто я находилась на морской заводи, когда гнили водоросли. Даже дышать ртом не помогало, противный привкус оседал на языке.

Но тошнота быстро перестала волновать, когда внимание чудища полностью сосредоточилось на мне. Тварь заворчала, глаза выпучились, и язык снова вывалился из пасти. Я завыла от страха, потянула в который раз руку — и все-таки вытащила ее, чуть ли не обдирая наруч с кожи. Язык белесой лентой пролетел мимо меня, с противным влажным звуком впился в механизм, расплескивая вокруг слюну. Я развернулась и только чудом успела подпрыгнуть, пропуская под собой хвост, но не удержалась на ногах, пошатнулась, спиной уткнулась в какие-то трубы.

Стало жалко-жалко и себя, и Геспера. Он же так и не узнает. А мне так понравилась та жизнь, которая только началась. Как мне хотелось исправить все ошибки! Спасти Абендштерн! Почему нет-то?!

Тварь подобралась, казалось, вот-вот кинется. А мне и закрыться было нечем, разве что руку вперед выставить, пусть ест. Откусит мне руку, появится шанс сбежать. Наверное, появится…

Чудище чуть раздулось, почти бросилось, но вдруг с верещанием замерло на месте, хвост дрыгнул, хлеща по сторонам, скребли лапы, капала слюна из раскрытой пасти. А я вжималась в стену, чтобы язык меня не задел, и не видела ничего, кроме огромного меча, торчащего из груди твари. Оружие пробило не только ее, но и вошло в камень. И я, стуча зубами от страха, вытянулась в струну, пытаясь рассмотреть, что за тень появилась вслед за сумеречной тварью с той стороны светящегося круга.