4

Седовласый, в почтенном возрасте человек, с лысиной и в очках, узнал об исчезновении подопечного лица почти сразу. Внешне ничем не выказывая своего удивления и недовольства, смотрел своим почти бесцветным старческим взглядом куда-то вдаль, сквозь помощника. Помощник — явно бывший военный, около сорока, в строгом костюме тёмно-синего цвета, в белой рубашке и чёрном галстуке, подстрижен, причёсан, руки по швам, пятки вместе, носки туфель врозь, молча стоял. Задумчивый вид босса предвещал не бурю, скорее цунами. Известие застало босса за чашкой чая. Кофе уже по возрасту исключён. Только чай, и сушки. Об этом знали не многие, так их и было не много. Хотя — это было хорошо известно тем не многим — обладал босс огромной властью в стране и за её пределами, уважением и непререкаемым авторитетом. Вместе с тем, те немногие, кто с ним работал, хотя работал, в данном контексте имело другой смысл, — кто исполнял его поручения, мало что понимали, чем он конкретно занимается. Он, например, напрямую мог общаться с высшими чинами в Русской Церковной Патриархии, с самим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом, минуя секретарей и помощников, например, о чём-то разговаривать с президентом России, либо с премьер-министром, с Председателем СК России Бастрыкиным, или с министром Чайкой, не говоря о спикерах обеих палат Думы, или губернаторами. Принимал и некоторых олигархов, и воровских авторитетов, и многозвёздных генералов, и странных личностей в серых мятых костюмах, с ухоженными пальцами, в перстнях с бриллиантами. Удивления его помощники не высказывали. Знали, босс не нуждается в советах. Тем более в вопросах такого порядка. Да и не слышали они ничего, сейфовые двери кабинета тайну гарантировали, Один из молчаливых помощников, главбух, еженедельно передавал ему на подпись огромные счета телефонных компаний за переговоры, он их подписывал, как и поручения на перевод огромных сумм на разные счета.

Как такового автопарка у старика не было, только старенькая «Волга» Газ-21, да и выглядел он не лучше. На голове простенькая фуражка, твидовый пиджак, часто сверху старомодный плащ, тёмно-синие брюки, порой клетчатая рубашка, двойной подбородок и туфли. Босс не курил. Три раза в год надевал военный мундир. И всегда сверху плащ. Всегда. На День Победы, день рождения Генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина и на ноябрьские праздники. Тогда помощники дар речи теряли, на этот день и на несколько последующих. Мундир был покроя того ещё времени, сталинского, три генеральские звезды на погонах, НКВДешная фуражка с синим околышем, синие галифе с генеральскими лампасами и хромовые сапоги. А наград на кителе было… Помощники каждый раз столбенели, сосчитать не могли, когда сбивались, когда и не успевали. В такой день ровно в 9.00 за боссом приезжала машина, не машина, правительственный лимузин, и босс куда-то уезжал. На целый день.

И ещё одна у него особенность была: не смотря на возраст, любил старичок новые IT-технологии. Кроме ноутбука, айфонов, планшетников, для него в офисе давно-давно, когда-то, была, говорят, оборудована специальная комната. Потайная. Секретная. Вход в неё был только из его кабинета. Взглядом саму дверь найти было не просто. Нужно было нажать там на что-то. На что именно, знал только босс. И что там внутри, в той комнате, и каких она размеров, из посторонних знали только два человека. Приходящие. Один, который подметал и убирал помещения, но он был глухонемой, и второй, он появлялся из ниоткуда и уходил в никуда (Так считали помощники). Ни тот, ни другой, ни с кем в офисе не разговаривали, даже не здоровались, сразу проходили в кабинет к шефу. Потом уходили. Причём, немой приходил ни с чем, с пустыми руками, и уходил также, второй с небольшим чемоданчиком, с ним же и удалялся. Помощники гадали, а куда мусор уборщик прячет, и почему мужик, а не женщина? Двери в офисе и кабинете шефа были сейфовые, хотя внешне таковыми не выглядели. Привычных замков не имели, только электронная сигнализация с личной идентификацией. Босса звали Павел Русинович. Фамилия Егоров. Кто он и откуда, помощники не знали. По военному кителю, орденам и лампасам понимали, из «Оттуда», поджимали губы и глазами выразительно указывали на потолок, что, по общему молчаливому признанию означало: шаг влево, шаг вправо, расстрел на месте. Либо, тоже из «оттуда»: меньше знаешь, крепче… или… Русинович, в общем. Помощники вначале запинались на произношении отчества, но после нескольких суровых взглядов босса, произносили уже без запинки. Суровый старик. Из «Оттуда».

Ещё, это нужно отметить. Внешне кабинет босса ничем не напоминал возможности его хозяина. Наоборот. Старый потёртый письменный стол, настольная лампа той ещё эпохи, советской, несколько жёстких стульев с высокими спинками. Напольная вешалка. Простой шкаф с тонкими папками. Местами потёртый кожаный диван, продавленный с валиками и высокой спинкой. В углу засыпной сейф старой конструкции. Приёмник… красный, ламповый, ромбовидный, с жёлтой ребристой отделкой, красивый, раритет, «Родина». Вращая ручку настройки, старик часто его слушал. Простая дверь в туалет, там же и ванна с душем, и умывальник. На стене, в простой рамке, портрет Генералиссимуса И. В. Сталина, в лёгком светлом плаще и фуражке, и большое красное знамя бывшего Советского Союза, под портретом. Всё. Никаких других портретов, как и кондиционеров, вентиляторов, фотографий и сертификатов. И где живёт босс, есть ли у него семья, дети, внуки, помощники не знали. И проследить не пытались, себе дороже.

Хрустнув бубликом в руке, отчего помощник вздрогнул, босс произнёс:

— Свободен.

И совсем без грозовых раскатов в голосе прошло, на что, внутренне подобравшись, рассчитывал помощник. Недоумевая, скорее всего радуясь, помощник вышел.

Старик покачал разочарованно головой, пожевал губами, взял со стола один из сотовых телефонов…