— Толя, наш друг ушёл, — с нажимом на последнем слове, но внешне спокойно произнёс он, когда ему ответили. — Как и куда я не знаю. Ты уж распорядись там, пошли людей, пусть твои волкодавы постараются. Предупреди, времени нет, но нам он нужен пока живым и немедленно, в крайнем случае, хотя бы его голову пусть принесут. Пару часов тебе хватит? — в трубке что-то ответили. Старик согласился. — Ладно, пусть меньше. Первому, кто доставит, — орден, кто на щите принесёт, — медаль. Всем остальным премия. Тебе, Толя, грамота, ха-ха, я пошутил. Что? А, что делать с твоим вахлаком охранником, капитаном? Он же что-то видел, что-то понимает… Ты уж реши сам. Зачем нам такие люди? Нет, человека, как говорил вождь… сам знаешь… Правильно, Толя! Мудрый был человек, мудрый! Я знаю, что ты знаешь. В общем, твой косяк, как говорит современная молодёжь, ты и разруливай. Да, и докторов этих ты уж… зачем нам свидетели? Действуй.

Отключил связь, сразу же взял со стола другой телефон…

— Витя, ты? Как дела, как настроение? — Спросил он бодро, но требовательно. — Да это я, не беспокойся, меры приняты, нас не подслушивают. Это невозможно! Я спрашиваю, как дела, господин премьер-министр, вжился? Всё по плану? Готовишься надеть пиджак президента? Хорошо. Осматривайся. Вживайся. Пока не спеши. Не переборщи. С женой пока не контачь, с ней работают. И собачку мы пока отстранили… Как-как? На дачу вывезли, вместе с женой, вот как. Чтобы тебе и нам было спокойнее. А спикеры, министры, помощники? Ну, если почувствуешь, что кто-то, что-то заподозрил, сразу депешируй-телеграфируй… ха-ха… мне… Ты сейчас где? В самолёте? Домой? А, понял, в Брюссель. Ладно, удачи, сынок, Капусты привези. Какой-какой, брюссельской конечно. Ну да, я пошутил. У тебя что-то с юмором не того. Не доработали спецы. Ладно, действуй. Я с тобой свяжусь. До скорого.

Медленно положил телефон на стол, задумался.

Вновь взял телефон, нажал несколько кнопок.

— Рамзанчик, здравствуй, дорогой. Как здоровье, как семья, дети? — В улыбке чётче обозначились морщины у глаз, и у губ.

— О, дядя Паша, хвала Всевышнему, всё хорошо, вашими молитвами. — Послышалось по громкой связи. — А у вас как здоровье, как родственники, внуки, дела, бизнес? — Донеслось сквозь грохот барабанов.

— Да какой Рамзанчик бизнес, так только по-стариковски, мелочи. Капает по копеечке. Что там у тебя, опять праздник?

— Да у нас тут… опять, свадьба, дядя Паша, да. Племянник моего школьного друга женится… Да тише вы, прекратите. (Прикрикнул он, и звуки музыки и грохот барабанов тотчас оборвались). Я вас ждал. Обижаете.

— Дела, дорогой, здоровье, сам понимаешь.

— Чем-то помочь, что-то нужно, только скажите.

— Ничего особенного. Нужно чтобы недельки две, полторы тихо у вас было, и у нас в Москве. А потом я скажу.

— Для вас — нет проблем. Как скажете… И ребята отдохнут. Только…

— Что только, что, говори, не стесняйся. Деньги?

— Нет-нет, деньги ещё есть. Спасибо вам и премьеру. Тут это, как бы нам Саакашвили, дядя Паша, праздник не испортил, бузит. Разведка докладывает, снова какую-то пакость его вояки на границе замышляет. Не могли бы вы…

— Могу. Конечно, могу… По старой памяти… Сейчас же переговорю с Мишико. Он хоть и упрямый, но я знаю, что ему надо. Решим проблему.

— Вот, спасибо, дядя Паша, я у вас в долгу. А чечен долги всегда отдаёт, вы знаете.

— Знаю, знаю. И помню, ценю! Так ты уж…

— Всё сделаю, дядя Паша, всё! Спасибо, дорогой, что не забываете меня и мой маленький, бедный народ. Приезжайте в гости.

— Ладно, дорогой, не обещаю, но по возможности.