5

«Вот попал, вот попал. Предатели! Суки! Подставили и заменили… Подставили и заменили. Это переворот. Конечно, переворот. Государственный, причём. Самый что ни на есть… И кого подставили, кого и кто? Расстрелять. Расстреля-ать. Всех расстрелять. Только расстрел… Это же надо на кого замахнулись. На самое высокое лицо в Государстве. На… меня! Суки! Сволочи! Меня подставили, меня заменили… Меня… Ах, вы ж, суки… ах, вы ж… предатели… С руки ели, а я им ещё ордена давал, деньги, звания, проступки прощал… А они… Неблагодарные! И когда? Когда? Перед самым моим президентством! Менты поганые! ФСО засраное. ФСБ подлючее! Предатели! Это же хуже подсечки, хуже…», тревожно билось в голове премьера, при этом лицо его внешне оставалось спокойным, точнее замороженным. Только тревожно пульсировали тоненькие жилки на висках, выдавая высокое нервное напряжение. Глубоко дыша, премьер машинально помассировал виски, сжал затылок. Ответы в голову не приходили. Идеи бились в голове, как картофелины на вибросите, суматошно и бессистемно, только давление поднимали. И что ему дальше делать он не знал.

Ухватился за одну тонкую мысль: нужно встретиться с Надеждой-Наденькой, она поймёт, посоветует, пожалеет… Она… Хотя бы!

Решено: к ней!

Министерство по делам молодёжи находилось где-то на улице Казакова, Виктор Викторович это знал, но в каком именно доме? Не знал. Эх, Вова бы Останин, его начальник личной охраны… Но Вовины телефоны не отвечали. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Значит подполковник сменил номера телефонов или его самого сменили. Его, скорее всего. Ладно, с этим потом разберёмся, отмахнулся он. Включил компьютер. Благо Конь, который Сивоконь, начальник охраны или службы безопасности местного прокурора, в это время, из окна домика начальника охраны слышно не было, но видно было хорошо, о чём-то беседовал со своим подчинённым садовником. Жестикулировал, размахивал руками, грозил кому-то за спину пальцем… Садовник внешне соглашался, кивал головой. На улице было солнечно, лицо Коня бордово-красное, похоже начальник охраны изрядно уже приложился к коньячным запасам «олигарха». Нёс службу.

Виктор Викторович быстро сел к столу, включил компьютер, нашёл в Интернете иконку «карты», ввёл название улицы и, открыл поиск. На экране возникла стрелка указывающая расположение дома. Вот он. Нашёл.

С окраины следовало добираться или на автобусах, либо на метро, либо на маршрутках. Все варианты рискованны, но маршрутным такси быстрее. Имея кое-какой опыт работы в разведке, пусть и в прошлом, он знал, все возможные места его появления уже перекрыты. Наверняка. Телефоны на прослушке. Его портрет, и словесный тоже, размножены и разосланы. Полиция озадачена, ФСБ — озабочены. Не всё ФСБ, конечно, часть его. Но какая часть, какая? Вряд ли худшая. Значит контрразведка. Это плохо. Он рискует, сильно рискует. На авось вряд ли удастся проскочить, но всё же. Адрес и место работы его любимой, эфэсбешники могли и не знать. И последний разговор с ней не засечь… Хотя, это призрачная надежда, пеленгаторы сейчас у них не те, что были раньше, в сто крат лучше, но надежда оставалась, теплилась и грела… Наденька! Надюша!! Авось! К тому же, он обещал. Прихватив со стола сивоконевский сотовый телефон, махнув Коню — я сейчас, выскочил мимо охранника за ворота. Троллейбусом он не поехал, снял частника, указал адрес: метро «Красные ворота». Водитель, из «понаехавших», маршрут не знал. Тогда в центр, приказал пассажир. Этот адрес мигранту был знаком. Поехали.

Где-то между метро «Красные ворота» и метро «Курская», несколько раньше нужного адреса, Виктор Викторович вышел. Надвинув козырёк фуражки на глаза, часто и неприметно оглядываясь прошёл до указателя нужной улицы, свернул на неё, поднялся на пешеходный переход, остановился в центре, вновь огляделся, топтунов за ним не было… двинулся дальше. Всё ещё не решив, как ей всё объяснить, как рассказать, волнуясь, вновь перезвонил на её сотовый.

Она мгновенно ответила. Вновь обрадовано вскричала. Сказала, что будет его ждать в своей машине (Кстати, его подарок). Уже бежит, бежит-бежит-бежит, спускается…

На стоянке её ярко-красная двухместная «тойота» выгодно отличалась праздничным цветом, блеском и чистотой от серых и чёрных спин других разномастных авто. Как и его Наденька, естественно, от других женщин, от всех-всех, остальных, с любовью и нежностью подумал Виктор Викторович. И открыл пассажирскую дверь красной «тойоты». Ещё не видя, она потянулась к нему, её глаза искрились счастьем ему навстречу… и тут же в испуге, отстраняясь, погасли…

— Вы… куда это? — Как от озноба прижимая руки к груди, незнакомым голосом воскликнула она. — Вы ошиблись… Вы…

— Это я, Наденька, я! — Садясь и закрывая дверь, признался он.

Она отшатнулась.

— Я не поняла… Извините, вы кто? Я вас не знаю. И вообще… Выйдите, пожалуйста, выходите! Ко мне сейчас должны прийти. Мне нужно ехать. Убирайтесь, вам сказали, немедленно. Убирайтесь, ну! Я позову полицию.

— Надя, Наденька, не пугайся. Не надо никакой полиции. Я сейчас объясню. Это я, Виктор Викторович…

— Ты?! То есть вы?! Вы смеётесь, шутите? Какой вы Виктор Викторович? Я не знаю никакого Виктора Викторовича. Уходите, вам сказали, убирайтесь. Я никуда не еду. И вообще… Лю-юди-и!