«Я не боюсь бояться». Эти слова Р. Кеннеди произнес незадолго до гибели. После смерти Джона оп, вероятно, решил на каждом шагу бросать вызов судьбе. Новое несчастье в семье только добавило отчаянности – через восемь месяцев после трагедии в Далласе Эдвард Кеннеди попал в авиационную катастрофу, двое пассажиров погибли, Эдвард получил серьезную травму спинного хребта. Только через несколько месяцев он смог снова стать на ноги, но отныне вынужден носить специальный корсет. Журналист У. Шаннон Осведомился у Роберта, не поколебалась ли его вера в бога после гибели двух старших братьев и увечья младшего. «Не поколебалась, – ответил Роберт. – Конечно, нам иногда думается, что кто-то на небесах иной раз дремлет в то время, когда надо было бы заниматься делом».
Полеты, казалось, должны были ассоциироваться с семейными трагедиями. Родители жены разбились в самолете, при авиационной катастрофе погиб ее брат вместе с близким другом Роберта Дином Марком. В самолете погибла Катлин, пострадал Эдвард. Роберт был далек от суеверий и предпочитал самолет всем видам транспорта. Осенью 1967 года самолет Р. Кеннеди попал в бурю, машину страшно болтало. Он успокоил попутчиков: «Не волнуйтесь! Пока я с вами, опасности нет», а соседу по креслу шепнул: «Кроме того, все знают, как нашей семье везет с самолетами».
Авиация ладно, но в последние годы жизни Роберт шел на эскапады, чрезвычайно трудные и опасные для 40-летнего мужчины. В нем обнаружилось какое-то болезненное чувство неотложности, торопливости. Как заметил X. Сиди: «Казалось, что он скользит в ужасную пропасть, к неминуемой катастрофе. Он стремился сделать и перепробовать все. Тогда-то он и начал на лодке форсировать пороги и карабкаться по горам». Все-таки не первоклассный альпинист, он совершил восхождение на самую высокую среди непокоренных вершин в Северной Америке – Маунт-Кеннеди (4000 м), названную так в память Джона. Опаснейшее предприятие – обрывистая гора находится почти в арктическом районе Канады. «Я сделал это, потому что боюсь высоты», – объяснил Роберт. Другое испытание в тропиках: в 1965 году он прыгнул с лодки в воды Амазонки, кишащие пираньями. Индейцы в ужасе закричали, что он рискует своей жизнью. «Слышали ли вы хоть об одном американском сенаторе, сожранном пираньями?» – отозвался из воды Роберт, продолжая плыть. Подвиги самоутверждения. Роберт прекрасно понимал, что одного физического мужества мало для продвижения в жизни, где существенную роль играют и привходящие факторы.
В бытность министром юстиции он любил произносить перед подчиненными назидательную речь примерно такого содержания: «Не забывайте, что я пришел сюда, в министерство, десять лет назад на должность помощника прокурора с окладом в 4200 долларов в год. Но я способен. Я честен. Я интересовался делом. Я задерживался по вечерам. Мой брат стал президентом, и теперь я министр». Помедлив и улыбнувшись, Бобби заканчивал: «Конечно, эти обстоятельства перечисляются не в порядке их значимости». Так описывали довольно регулярную процедуру журналисты Н. Тимеш и У. Джонсон.
Смерть Дж. Кеннеди лишила министра юстиции привычной поддержки (да и Гувер немедленно возобновил старую практику непосредственного доклада президенту, минуя министра), но не могла отнять у него духовного наследия покойного брата. Известность Роберта в стране круто возросла, и пришел 1964 год – время очередной кампании по выборам президента. У тех, кто работал с Кеннеди, сомнений не было: Роберта – в вице-президенты! Жаклин, собиравшаяся приветствовать конвент демократической партии, уже объявила, что она-то в любом случае за Бобби. Сам Роберт 22 июня 1964 года официально заявил, что не будет выставлять свою кандидатуру в сенат от штата Нью-Йорк. Он, несомненно, считал, что заслужил пост вице-президента.
Джонсон придерживался противоположного мнения. Буквально с 22 ноября он подыскивал повод, чтобы избавиться от Роберта, живого напоминания об унизительных годах вице-президента в захолустье «новых рубежей». Только-только усевшись в президентское кресло, Джонсон поставил министра на место. Когда на совещании Роберт заикнулся было, что президент Кеннеди поступил бы не так, Джонсон ледяным тоном возразил: «Президент Кеннеди – больше не президент». Придворным он говорил о Роберте: «Этот выскочка вылез слишком быстро и забрался слишком высоко. Он перепрыгивал ступени, когда другие учились жить. Я никогда ему не нравился, но его отношение ко мне ничто по сравнению с тем, как я отношусь к нему». На подступах к избирательной кампании 1964 года представилась долгожданная возможность свести счеты.
29 июня президент вызвал Роберта и, не отрывая глаз от бумаги, зачитал: «Я думаю о вице-президентстве. У вас блестящее будущее, хорошее имя и мужество, но вы находились на правительственной службе слишком долго. Я серьезно рассмотрел вашу кандидатуру и счел нецелесообразным выступать на выборах с вами». Президент осведомился, не откажется ли Роберт сам от выдвижения. Тот отклонил предложение. Выходя из кабинета, потрясенный министр просительно произнес: «Я был бы вам очень полезен». Джонсон отечески заверил, что в ближайшие месяцы Р. Кеннеди сумеет оказать неоценимые услуги любимой партии.
Выбросив за борт Роберта, президент был вне себя от радости. «И надерусь же я теперь, ребята!» – сообщил Джонсон в лучшем стиле техасца. «Наконец смахнул треклятую птицу с моей шеи!» – торжествующе кричал он. Нисколько не заботясь о последствиях, президент на следующий день позвал в Белый дом троих журналистов. За затянувшимся ленчем он со смаком, издевательски рассказал о том, как проходила беседа с честолюбивым министром, разумеется, в собственной интерпретации. Президент забавно передразнивал Роберта и даже настаивал, что услышал, как тот «поперхнулся», узнав вердикт. Услужливые сплетники тут же донесли все дословно и с прибавлениями до сведения клана Кеннеди…
Джонсон официально объявил, что для поста вице-президента не подходит ни один член кабинета или любой человек, часто поддерживающий контакт с правительством. Роберт, встретившись вскоре с кандидатами в конгресс от демократической партии, со злобно-невинной улыбкой заявил: «Просто трепещу перед вами. Вы – не члены кабинета, не поддерживаете часто контакта с правительством и потому можете быть кандидатами в вице-президенты!» В окружении Р. Кеннеди чувств не скрывали, один из его соратников отозвался о Джонсоне: «Этот сукин сын сбил нас!». Президент отказал Роберту еще в одной просьбе – отправиться американским послом во Вьетнам.
25 августа, в день открытия конвента демократической партии в Атлантик-Сити, Р. Кеннеди объявил, что будет баллотироваться в сенат от штата Нью-Йорк. На конвенте почти 15 минут 5 тысяч делегатов и гостей, собравшихся в огромном зале, кричали: «Мы хотим Кеннеди!» Он раскланялся на трибуне, поблагодарил за доверие и напомнил о брате. «Когда я думаю о президенте Кеннеди, то припоминаю слова Шекспира в «Ромео и Джульетте»:
Слова Шекспира, вложенные в уста пламенно влюбленной Джульетты… Вслед за этим был показан документальный фильм о покойном президенте, с большим вниманием просмотренный присутствовавшими. Л. Джонсон на семейную церемонию, в которую превратился конвент, счел целесообразным не являться.
Затем Р. Кеннеди отправился в штат Нью-Йорк отнимать место у 64-летнего, благообразного сенатора-республиканца К. Китинга, отслужившего в Капитолии восемнадцать лет. Республиканцы попытались объяснить ньюйоркцам, что у них уже есть свой сенатор, Китинг, делавший добро. Рассудительного Китинга действительно неплохо знали. Роберту было необходимо срочно предстать не холодным государственным деятелем, а добродушным кандидатом. 3 сентября он ушел в отставку с поста министра юстиции.
С государственной службой покончено. Это просто, а как приобрести образ добряка? Роберт не недооценивал сложности задачи. Когда организатор пропагандистских телевизионных передач в штате Нью-Йорк заявил ему: «Основная цель нашей пропаганды, Боб, – изобразить вас мягким, искренним человеком», Роберт с редким юмором отозвался: «Вы собираетесь использовать двойника?».
Но до этого дело не дошло, поступили много проще и привычнее. За 10 тысяч долларов наняли сатирика Г. Гарднера, сочинявшего шутки для развлекательных программ. О том, что он оплачивался, стало известно позднее, а тогда Гарднер объявил, что добровольно вышел сражаться за Р. Кеннеди.
Первая шутка, добросовестно повторенная кандидатом на массовых митингах: «Я привез в Нью-Йорк девять с половиной Кеннеди. Пусть любой другой кандидат попытается превзойти меня». Э. Кеннеди, уже имевшая девять детей, собиралась родить еще одного. Престарелая мать кандидата Роза Кеннеди постаралась стереть грань, отделявшую сурового политика от сына. Она разъезжала по митингам, рассказывала о детстве Роберта: «Я обычно лупила его линейкой» – вздыхала мама.
Арендованный сине-белый вертолет, вмещавший двадцать пять человек, задал темп кампании. Роберт облетал на нем штат, выступая в скверах, на площадях, на улицах. Оплата проката вертолета – 525 долларов в час.
Прием был не везде дружественным. Он не обращал внимания, а делал свое дело в воздухе и на земле. Китинг, удобно устроившись в кресле в телестудии, агитирует за себя. Вдруг суматоха, перебранка в дверях, в студию врывается Роберт – приглашение сенатору превратить монолог в диалог. Парад на улицах города по случаю польско-американского дня. Роберта не пригласили, но он явился и пошел во главе колонны, игнорируя недружественные возгласы.
Перед еврейскими аудиториями он появлялся в ермолке. Сразу после выборов еврейский университет Есива в Нью-Йорке получил дар от фонда Джозефа Кеннеди 1450 тысяч долларов. В Гарлеме Роберт сообщил: «Ассигнования на войну с бедностью в Гарлеме сокращены до 30 миллионов долларов, это даже не капля в бочке для города, тратящего на общественное благосостояние ежегодно 600 миллионов долларов. Ребята здесь не глухие. Они знают, что наше общество расходует для отправки человека на Луну 7 миллиардов долларов в год. Они видят новые здания на Пятой авеню и Медисон-авеню. Но они лишены всего этого». Наконец, вспомнив об острой проблеме загрязнения воды, Роберт доверительно сообщил на митинге: «Вы знаете? Поговаривают: Китинг сбрасывает мусор в Гудзон».
Влиятельные демократы в Нью-Йорке, а их собралось 120 человек, образовали комитет «Демократы за Китинга». Среди них были журналисты, писатели (в том числе Б. Такман), актеры. В заявлении комитет указал: «Мы не можем поддержать Роберта Кеннеди на выборах в сенат от штата Нью-Йорк. Мы считаем, что один из величайших мифов современной американской политики – широко распространенное мнение, что Роберт Кеннеди либерал. Мы считаем, что он противник либералов и человек с весьма опасными авторитарными тенденциями». Одни руководствовались чистыми помыслами. Другие стремились нанести поражение Р. Кеннеди чем попало. В разгар кампании была опубликована брошюра Ф. Копелла «Странная смерть Мэрилин Монро». На 70 с небольшим страницах доказывалось, что актрису убил Р. Кеннеди в сговоре с «коммунистами», ибо он потерпел неудачу в любовных домогательствах к «королеве секса».
Борьба поэтому не была легкой, и кампания обошлась дорого. 18 сентября «Нью-Йорк тайме» сообщила: «Стратеги Кеннеди собираются истратить на нее 1—1,5 миллиона долларов… Мистер Кеннеди должен собрать или оплатить сам почти весь избирательный фонд». Точных подсчетов по завершении выборов не оглашалось, известно только, что на оплату выступлений по телевидению Р. Кеннеди ушло около миллиона долларов. И. Ф. Стоун саркастически заметил накануне выборов: «Голосовать за Кеннеди не означает просто голосовать за сенатора. Он ведет себя так, будто страна задолжала ему Белый дом». С легкой руки публициста «Нью-Йорк таймс» борьбу за место в сенате обозвали «блиц-криг Кеннеди», увенчавшуюся победой. В ноябре 1964 года Р. Кеннеди был избран в сенат от штата Нью-Йорк большинством в 719 693 голоса. Л. Джонсон прошел в президенты в штате большинством в 2 666 597 голосов.