Глава 19

Онайи нужно несколько секунд, чтобы вспомнить, где она. Она пытается встать, но все так онемело, что ее будто приковали к кровати. Внезапно до нее доходит: это самый долгий отдых как минимум за последний месяц, а скорее, за последние четыре года. Сражения. Перемещения из лагеря в лагерь. Онайи привыкла спать стоя, с винтовкой на плече. Иногда, сидя в мехе, удавалось закрыть глаза и подремать минуту-другую, пока не приходил приказ отправляться в очередной бой.

Онайи оглядывает комнату и не может найти винтовку. Переодеться не во что, только камуфляжные штаны да рваная темно-зеленая футболка, в которой она спала. В окно льется солнечный свет. По расположению лучей понятно, что сейчас утро. Но разум все еще затуманен. Тело болит, словно она переела сна и теперь ее тошнит от несварения.

Все же она заставляет себя сесть в постели, невзирая на боль и скрип суставов, и сгибает пальцы металлической руки. Трогает щеку живой рукой, нащупывает вмятины, оставленные металлом. Усмехается: некоторые привычки не умирают.

С трудом поднявшись, растягивает все тело. Наклоняется, касаясь живой рукой пальцев на ногах. Щелчки раздаются вдоль всего позвоночника. Она выполняет каждую растяжку медленно, даже продолжает зарядку сидя. Ей нужно время, чтобы переориентироваться, вспомнить последний бой и зачистку нигерийского лагеря, и как Чинел нашла ее, и как они потом ехали в джипе. Она помнит Энугу отдельными вспышками, как глючную голографическую запись. И все время – призрак ребенка, который, казалось, постоянно парит где-то возле Онайи, оставаясь невидимым. Призрак Айфи.

После растяжек она садится на пол и прижимает ладони к глазам. В голове ясность, какой не было давно.

Она выходит из комнаты.

Идя по другому коридору, находит большую комнату отдыха. Мебель в беспорядке, сдвинута, перевернута – здесь играют мальчишки. Кто-то из них лежит вниз головой на диване, ноги болтаются в воздухе, он подбрасывает и ловит мяч. Несколько развалились в креслах, одна нога на подлокотнике, другая на полу. Онайи насчитывает пятнадцать человек, почти все подростки. Все равно еще дети. Генерал-майор подыскал бы им работу.

Маленький мальчик с тарелкой еды в руках подходит к двери, один из валяющихся на диване, не поворачиваясь к нему, командует басом:

– Толуоп, включи-ка свет.

Маленький послушно идет к выключателю, но другой мальчишка, с дивана напротив, басит еще страшней:

– Толуоп, если тронешь свет, убью.

Кучка подростков смеется, а тот, что лежит вверх ногами, говорит:

– Не приставай к моему бро. А то получишь у меня.

– Да ладно, ладно, – бурчит один из задир, и малыш садится на диван к своему защитнику.

Громкий стук заставляет всех вскочить навытяжку. Молодая женщина с палкой в руках стоит на входе недалеко от Онайи. Она стучит палкой по дверному косяку еще дважды. Все, даже маленький мальчик с тарелкой, замерли.

– Тренировка по рукопашному бою через пять минут. Вы должны одеться и быть снаружи через две, – говорит знакомый голос.

Начинается быстрая возня, мальчишки еще хихикают над какой-то шуткой, и все разбегаются по разным коридорам. Со всех сторон хлопанье открывающихся и закрывающихся дверей и топот босых ног.

Наставница заходит в опустевшую комнату. Качает головой при виде беспорядка. Поворачивается. И тут Онайи видит ее лицо.