В тот день около трех или четырех часов женщина выбежала ко входу в барак и закричала:
– Мы свободны! Мы свободны! Мы свободны!
Свободны? О чем она?
Все рванули к выходу. Я встала на верхнюю ступеньку, на меня падали огромные снежные хлопья. Я видела всего несколько метров перед собой. Снег шел весь день, накрывая грязно-серый Освенцим ослепительно-белым одеялом.
– Ты не видишь, там кто-то идет? – спросила девочка постарше.
Я пыталась хоть что-то разглядеть в метели.
– Нет… – я прищурилась.
И тут я увидела их.
Метрах в шести от нас сквозь метель пробирались советские солдаты; их форма почти полностью была покрыта снегом. Они молча двигались к нам по хрустящему снегу.
Вот они подошли совсем близко, и мы увидели, что они улыбаются. Улыбаются или ухмыляются? Я пригляделась. Да, это точно были улыбки. Настоящие. Счастье и радость хлынули из нас и забили ключом. Мы в безопасности. Мы свободны!
Плача и смеясь мы кинулись обнимать солдат.
– Мы свободны, свободны! – кричала толпа. Смех мешался со слезами облегчения. Это был звук победы.
Советские солдаты, сами не сдерживая слез и смеха, обнимали нас в ответ. Они угостили нас печеньями и шоколадками – самыми вкусными на свете!
Это для нас и был вкус свободы. Я вспомнила обещание, которое дала сама себе в туалете в первую ночь в лагере, и поняла, что сдержала его – мы с Мириам выбрались из Освенцима живыми.
Глава 10
Я обхватила шею одного из советских солдат, и он поднял меня на руки. Я прижалась к нему, Мириам тоже оказалась рядом. Все обнимались, целовались, кричали:
– Мы свободны!
Ночью солдаты продолжили празднование в бараках. Они танцевали с женщинами, угощали друг друга водкой прямо из бутылок. Все пели и смеялись. Даже была музыка: люди изготовили барабаны из жестяных банок и ложек, кто-то играл на аккордеоне. Многие дети танцевали вместе с взрослыми, прыгали на кроватях. Я никогда не видела столько радости, особенно в нашем лагере смерти.
Мы с Мириам, счастливые, сидели на кровати, с удовольствием наблюдая этот удивительный праздник счастья. Невероятное зрелище. Это было ярчайшее проявление любви человека к жизни.
– Мы свободны! – пропела я в такт музыке.