– Слышь, Стас! А ты сейчас снимал? Что-то я не помню, была ли камера у тебя в руках.

– Что снимал? – Стас остановился. – Когда? Ну, я же постоянно снимаю, как ты приказал.

– А вот это? – глаза Большого Василия стали злыми. – Вот это ты сейчас снимал? Что молчишь?

– Да ты чего, босс? Я про себя-то забыл от этого ужаса. Какое там снимать! И про камеру не вспомнил. И знаешь, такое было ощущение, что я тоже сейчас сигану в ущелье.

– Идиот! Это была бы бомба! Она разнесла бы Интернет! Ну, ты лошара! Накладываю на тебя штраф.

– А потом за эту бомбу нас взяли бы за одно место. Нет! Меня что-то не тянет париться на нарах. Извиняюсь! Ты не знаешь, что ли, что бывает за пропаганду самоубийства?

– Идиот! Я же тебе говорил: не выпускай камеру из рук, снимай всё подряд. Без рассуждений!

Мы уже сильно устали и хотели сделать привал, как вдруг за спиной не то, что даже услышали, а почувствовали тяжелое дыхание и смрад. Словно рядом подожгли помойку.

– Это он! – прокричал бледный Вергилий. Нам стало страшно. – Бежим! Ну же! Быстрей!

Мы не понимали, о ком он. И продолжали стоять на месте. Что его могло так напугать?

– Цербер! – выдохнул Вергилий. – Как же я мог про него забыть? Глупая моя башка!

– Тот самый? – ужаснулся я. Перед моими глазами возникла картинка из учебника истории.

– А какой же еще, мой юный друг! Значит, мы близко к выходу из Аида. А его собачья сущность в том, чтобы никого не выпускать. Если он нас догонит… Но чего же вы? Бежим! Бежим! Бежим! Бежим! Может быть, мы и спасемся. Хотя я не очень верю в это.

Большой Василий переглянулся со своими товарищами. Как по команде, они выхватили пистолеты. Как только Цербер показался из-за поворота, они открыли по нему огонь из всех стволов. Все пули летели в грудь чудовища. Это видно его удивило. Он остановился. Но никаких ран, никакой крови. Пули отскакивали от него, как от танковой брони.

– Эх, собачка! – крикнул Васька.

В руках он держал мяч. Когда он его успел вытащить из рюкзака, мы не видели.

– Держи пас!

Он кинул мяч под лапы Цербера. Тот опустил все три головы. Потом одной лапой поддел мяч. Мячик прокатился и застыл в нескольких шагах от него. Цербер радостно тявкнул, подпрыгнул и снова пнул мяч. И тряся оскаленными мордами, бросился за ним. Мы бросились бежать.

– Выбрасывайте всё! – крикнул Вергилий. – Иначе мы не убежим!

– Я вам выброшу! Следом полетите за рюкзаками.