Вергилий оглядел нас, стараясь каждому заглянуть в глаза. Я, честно признаюсь, опустил очи долу. Поскольку уже догадывался, о чем хочет поговорить с нами Вергилий.

– Конечно, вы праве решать, идти ли нам дальше или оставаться здесь. Никто не будет лишать вас права выбора. Я с пониманием приму любое ваше решение. Но всё-таки послушайте! Хочу напомнить, что путь из Аида – это путь вперед, а не назад. Если кто-то решит повернуть назад, должен знать, что обратного выхода для него не будет.

– А умные герои всегда идут в обход! – пропел Васька, отбивая чечетку. Может быть, он не понял?

Где это он научился делать? Таким людям, которые в самой непростой ситуации не теряют оптимизм, я завидую черной завистью. Ну, или светлой. Если такая бывает.

– Идиот! Какой тебе обход? – в рифму проговорил Большой Василий. – Где ты его видишь? С одной стороны ущелье, с другой скала, а впереди бескрайняя Сахара. Обходчик!

– Это я так. Извиняюсь, конечно, если что не так. Слова нельзя сказать,– обиделся Васька.

И сник. Отошел в сторону, показывая всем своим видом, что он покорно примет любое решение. Даже самое неразумное. Поднялся Большой Василий, подошел к Вергилию. Долго вместе с ним вглядывался в неприглядные дали. Оба были похожи на сфинксов.

– Всё это понятно, мессир. Мы просто не пройдем через это безобразие. Это точняк. Есть ли у нас хоть малейший шанс выжить, если мы решимся на такое безумство?

Кругом, насколько хватало взгляда, тянулась бесплодная голая пустыня, ничем не радующая глаз. Ну, хоть бы травинка, былинка, какой-нибудь одинокий саксаул. Ничего!

– Без воды и продовольствия мы пропадем здесь. К гадалке ходить не надо. Продукты у нас на нуле. Где взять воды, я тоже не вижу. Или вы можете предложить что-нибудь еще?

– Ну, что же! Давайте вернемся назад! – невозмутимо сказал Вергилий. – Я подчинюсь общему решению. Выбирайте любой круг Аида для ПМЖ. Можете коллективно или индивидуально.

– Нет! – завизжала Леночка. – Лучше я сразу умру! Больше ноги моей здесь не будет!

Мы увидели впереди нечто телесное. Приблизились и остановились от него в нескольких шагах. Это был первый грешник, которого мы встретили в этом кругу. Долго рассматривали его. Больше не было никого и ничего, кроме безжизненной пустыни и бесконечного неба над ней. Сидел он в позе йога и смотрел вдаль. Когда мы подошли к нему, в его лице ничего не изменилось, взгляд оставался всё таким же пустым, как и местность вокруг. Можно было принять его за статую, но это было не так, в чем мы вскоре убедились. Мы подошли к нему. Его ноздри чуть раздувались. Мы стояли возле него и наблюдали. Он не проявлял к нам никакого интереса. Может быть, попросить Ваську, чтобы тот его погладил на голове. Васька такой!

– Эй! – крикнул Васька. Сделал шаг вперед. – Ты слышишь меня? Или нет? Отвечать!

Помахал рукой, щелкнул пальцами, свистнул. Никакой реакции. Сделал перед самым его лицом «козу».

– Да он же слепой! Ясен пень! Видите, никакой реакции! Даже не моргнет. Зрачки стоят на месте.

– Глухой к тому же, – добавил Большой Василий. – Вычеркиваем из списка. Нам такие не нужны.

– Друзья мои! – начал просвещать нас Вергилий. – Прошу минуточку внимания! Дело в том…

Мы притихли. Придвинулись к Вергилию вплотную, хотя его можно было услышать и за километр.

– Здесь находятся те, кто жил только для самих себя. Остальные для них не существовали. Это грех. Конечно, другие существовали, но для них это было ничто, необходимая пыль, без которой не обойдешься. Они мирились с существованием других.