Посмотрел на сырую глину возле загона и увидел следы. Хорошо кованная лошадь стояла здесь, топталась сытая, спрыгнул с нее человек грузный — глубоко вдавил каблуком в землю камышинку. Добрые у злодея сапоги, тоже с подковками, новые. А рядом широкий след Пестрой…
Пришел, услышав хозяина, Серый — ишак, стал неподалеку, опустил низко, к самой земле голову, будто соображал, что приключилось здесь.
Надо отнести Тилека к соседям, доставать с крыши седло и ехать в район, в милицию. Слышал он, что пропадал скот и у других людей, в соседнем ауле двух коров уже дней десять найти не могут, у одинокой старухи, что за большим арыком живет, корову увели. Плачет старая, а разве слезами поможешь? В милицию ехать надо, пусть ищут.
— Ох, беда пришла, — бормочет старик, — горе какое… Женщины и ребятишки от зари до зари работают, кто что может, то и делает, стараются. В районе, куда он сейчас поедет, а особенно в Ташкенте, людей прибавилось. Тоже в основном женщины, ребятишки, называют их длинным и непонятным словом — «эвакуированные»…
Впереди путь неблизкий, но и не далекий, километров сорок. До вечера доберется до района. Кряхтя, стащил старик с крыши старое ободранное седло, положил его на ослиную спину.
Начальник районного отдела милиции вызвал к себе участкового уполномоченного старшину милиции Абдухакимова, сказал сердито:
— Третья кража скота у тебя на участке, Абдумажит. Ты можешь поручиться, что сегодня ночью четвертая не случится? Ты думаешь о том, что мы, ты да я, здесь на переднем крае остались, что нам с тобой защищать стариков, женщин и детишек? Думаешь, раз подал рапорт, чтоб на фронт отправили, значит здесь тебе делать ничего не нужно?
Обидные были слова. Рапорт Абдумажит действительно подал, но дело свое делал и думал сейчас, что ночей спать не будет, днем покоя не найдет, пока не отыщет и не приведет к старикам того вора, шайтана этакого, ночного грабителя.
— Пойду по следу, — сказал он. — Я думаю, это не один человек делает, не один ворует, несколько их, целая шайка. Одни крадут, другие режут, третьи — торгуют.
— Правильно думаешь, — смягчился начальник. — А что предлагаешь?
— Начну с самого конца, с ташкентского базара. Погляжу, кто там мясом торгует, может быть, и выйду на след.
— А не долгую ли ты историю затеял, Абеке, не завязнешь ли? Может, поближе посмотреть?
— Разрешите начать с базара, — стоял на своем участковый. — Степь большая, сегодня здесь украдет, завтра в другом месте, а продавать все равно на базаре придется. Человек только нужен на помощь… Знаю, людей у нас мало, но для такого дела…
— Для такого дела бери милиционера Есена Ваганова, он бывал в Ташкенте. Мужественный человек, себя не пожалеет. Бери его…
Несколько дней ходили Абдумажит и Есен по необъятному рынку Ташкента, терялись в людской толчее возле мясных прилавков и наконец узнали, что выручка от нескольких торговцев мясом непонятно почему уходила в руки одного человека по фамилии Расулов, который, как оказалось при проверке, был опасным рецидивистом с воровской кличкой Дос.
Но где он скрывается? Этого работникам милиции пока установить не удавалось. Проходили дни, участковый Абдухакимов и милиционер Ваганов все ближе подбирались к преступной группе, они уже неплохо знали некоторых родственников и дружков Доса, располагали некоторыми уликами их причастности к воровской шайке скотокрадов, видели, как эти шакалы сорят деньгами, которые добывались на слезах и горе честных тружеников. Уже можно было кое-кого арестовать, возместить ущерб, нанесенный этими проходимцами. Но главный преступник хитер, увертлив, предельно осторожен. Задержишь сообщников, он уползет, как змея, в расщелину и ищи его потом.
И вот выдался, наконец, долгожданный день. Между торгашами на базаре возникла ссора, она переросла в потасовку. Прибывший наряд милиции задержал нескольких хулиганов и среди них родственника Расулова — Асхата.
Ох, как он выворачивался, как старался выкрутиться в районном отделе милиции! Но ему предъявили неоспоримые свидетельства преступлений. Деваться некуда. И — такова психология преступника: своя шкура дороже, своя рубашка ближе к телу — чтобы выгородить себя, Асхат показал, что Расулов днем хоронится в камышах, там у него логово, а на ночь приходит в надежный дом, где пирует и остается спать. Он вооружен до зубов — у него винтовки, маузер, много патронов.
Это была опасная операция, каждый из работников милиции немногочисленной оперативной группы рисковал жизнью. Но и Абдумажит Абдухакимов и Есен Ваганов знали, что здесь у них свой фронт, свой передний край, Расулова задержали без единого выстрела.
Кражи скота в районе прекратились, старый Кошкарбай сам приходил за сорок километров сказать свой «рахмет» смелым милиционерам… С благодарностью им поклонился аксакал.