МОЯ СУДЬБА — МОЯ РАБОТА

В конце 1935 года по окончании службы в Красной Армии я приехал в промышленный поселок Степняк Северо-Казахстанской области и поступил командиром отделения в ведомственный взвод милиции. С тех пор и связал свою судьбу со службой в уголовном розыске.

В 1938 году после окончания двухмесячных курсов меня назначили оперативным уполномоченным уголовного розыска.

Как-то в середине лета вблизи проселочной дороги между поселками Ирмовкой и Первомайкой за Степняком обнаружили труп молодой девушки. Осмотр места происшествия и трупа позволил установить, что девушка погибла от удара тупым предметом по голове.

Накануне вечером Надя была в клубе на танцах. Возвращались домой втроем: с Марией Ивановой и Иваном Тимченко.

— Мы дошли до развилки вместе, а потом разошлись по домам, — утверждал Иван.

То же говорила и Мария.

Выяснилось, что Иван встречался с Надеждой, но и симпатизировал Марии. Отношения между подругами испортились. Против Тимченко были собраны косвенные улики. Однако он отрицал убийство Нади. Но его все же арестовали.

Расследование поручили мне.

— Не убивал я ее, поймите, не убивал, — упорствовал Иван. — Что она, мешала мне, что ли? Наоборот, даже забавно было, что обе — и Надька и Машка — вешаются на шею. Выбирай, кого хочешь… А вот Машка… Она же ревновала меня к ней. Может, она и убила Надю?

Никаких доказательств, изобличающих Марию Иванову в убийстве подруги, не было.

— А вы освободите меня, — предложил Иван, — я пойду к Марии и заставлю ее сказать правду. Мне она не соврет, вот увидите.

На работе Тимченко характеризовался положительно. Родители его были порядочные люди. К тому же надо было до конца отработать вторую версию — о причастности Марии Ивановой к убийству Надежды. И я освободил Тимченко. При этом подробно проинструктировал его.

— При встрече с Ивановой, — сказал я ему, — ты должен сказать, что тебя пока на время освободили, но все равно привлекать будут. И обязательно добавь, что пусть, мол, привлекают, кто-то должен отвечать за гибель человека.

Иван вернулся ко мне расстроенный. Губы его дрожали. Тимченко говорил с Ивановой так, как мы договорились. Она долго молчала, а потом, разрыдавшись, призналась.

— Это я убила Надю. Чтоб ты со мной был…

В 1941 году я работал начальником Сталинского (ныне Алексеевского) райотдела милиции Акмолинской (Целиноградской) области. Однажды на прием ко мне пришел почтальон Рахимжанов и рассказал, что в поселке Макинка по соседству с ним проживает некий Шаймербеков. По состоянию здоровья не работает. Скупает золото и перепродает скупщику, который приезжает к нему из города Ош Киргизской ССР. Фамилию его Рахимжанов точно не знал, но обрисовал приметы. Переписка между скупщиком и Шаймербековым ведется по заранее разработанному коду.

Мы условились, как только Шаймербеков получит телеграмму от скупщика, Рахимжанов немедленно сообщит об этом.

Вместе со старшим оперативным уполномоченным Савельевым мы составили план задержания спекулянтов.

Прошло несколько дней. Рахимжанов приехал из Макинки и привез с собой переписанную телеграмму, полученную Шаймербековым от скупщика: «Готовь квартиру, приезжаю». В ней были указаны время прибытия, номер поезда и вагона.