Петроград. Петропавловская крепость.

Трубецкой бастион. Утро.

Комендант Серёгин сдает заместителю списки арестованных. Они идут мимо камер.

– Вот здесь и здесь. А из этой камеры двое отправлены утром в больницу…

– А ты куда, Серёгин? – спрашивает заместитель.

– Да я, браток… Вон, даже машину прислали! Забирают в Смольный. Чем-то большим буду командовать.

Дождь. Комендант Серёгин вместе с матросом Егором, который принес ему кисет с золотыми монетами, садятся в машину. Старенький «Рено». Шофер – всё тот же «Мордатый». Машина выкатывает за ворота.

Петроград. Набережная реки Невы.

Утро.

Дождь. Машина едет по пустой набережной. Останавливается.

Помощник Сталина и «Мордатый» выносят тела уже зарезанных Серёгина и матроса Егора.

Помощник Сталина быстро возвращается в машину. А «Мордатый» обыскивает тела.

– Ну, чё ты там под дождем возишься?! – кричит из машины помощник Сталина.

– Чичас! – «Мордатый» аккуратно прячет в карман американские часы от Рутенберга, берет кисет с золотыми монетами, но не заглядывает вовнутрь.

Сбрасывает трупы в Неву и возвращается к машине:

– Голота! Вот только кисет.

– И это сгодится. Покурим! – смеется помощник Сталина, забирает кисет.

Машина трогается.

Петроград. Петропавловская крепость.

Трубецкой бастион. Общая камера. День.