ПЕРЕХВАЧЕННОЕ ПИСЬМО

Для чекиста иной раз достаточно в стоящей перед ним сложной задаче лишь намека — случайного слова, оговорки, неприметной детали, и уж сознание его с новой силой включается в работу, начинаются поиски, догадки, предположения. Малозаметна такая работа и ничем не примечательна со стороны, но не внешний эффект важен в работе. Важен ее результат. История с перехваченным письмом, на мой взгляд, подтверждает это.

…Штаб нашей партизанской дивизии стоял тогда в селе Мосур, а в одном из ближайших сел, захваченных ковпаковцами после упорного боя с фашистами, расположился первый партизанский полк.

Пробыв в полку почти весь день, на месте ознакомившись с результатами боя и допросов пленных, мы с помощником командира партизанской дивизии — начальником ее разведки чекистом Иваном Юркиным под вечер возвращались в Мосур.

Стемнело. Кони передвигались с трудом, скользили по обледеневшим камням. Но вот дорога стала ровнее, суше, кони пошли крупной рысью, и вскоре мы были в нашем штабе.

Дежурный по гарнизону комбат Ефремов доложил Юркину, что за время нашего отсутствия никаких происшествий не было, если не считать того, что ночью разведка в двадцати километрах от штаба захватила фашиста.

— Документы взяли?

Ефремов рассмеялся:

— Ох, если бы вы знали, товарищ майор, какой документ! Умереть можно от смеха!

— Что за документ?

— Письмо… — Ефремов продолжал смеяться, — о Сидоре Артемьевиче Ковпаке!

— Где оно? — спросил Юркин.

— Допрашивал Вася Еремин, у него и письмо. Вот, переписал мне перевод на память. — Ефремов достал из портсигара сложенный вчетверо небольшой листок бумаги.

Вася Еремин, радист, недавно присланный к нам с Большой земли, немного знал немецкий язык и иногда помогал нашему переводчику допрашивать пленных и переводить немецкие штабные и личные документы. Переводы, его, надо сказать, точностью не отличались.