– Вот отстой, да?

Он рвется ко мне, но телохранители держат крепко, волноваться не о чем. Даника уводит меня к раковинам.

– Ты еще пожалеешь, что на свет родился! – вопит Филип.

Пусть надрывается. Нас уже поджидает Лила. В одной руке бутылка водки, в другой – лоскут ткани.

– Залезай-ка.

Покорно сажусь на стойку, отодвигая в сторону миску с мукой и лопатку. Филип еще что-то кричит, но голос его доносится как будто издалека. Я улыбаюсь.

– Лила, это Даника. С Сэмом вы уже вроде знакомы. Мои школьные друзья.

– Послушай, он что, правда назвал нас друзьями? – изумляется сосед, его подруга смеется.

Лила смачивает ткань водкой.

– Прости, что не рассказал весь план – про Баррона.

– Залез в его блокноты? И что-то там наворотил.

В ответ на мой удивленный взгляд она улыбается.

– Я там три года прожила, помнишь? И видела эти его тетрадки. Умно.

Лила прижимает к моей щеке салфетку. Из горла вырывается стон – как щиплет!

– Ой! Командирша.

Ее улыбка делается еще шире, Лила наклоняется ко мне:

– Я знаю, кто я. И я знаю, тебе это нравится.

Сэм хихикает. Ну и что? Мне и правда нравится.

Глава девятнадцатая

Следующие две недели я не разгибаясь корплю над пропущенными уроками. Даника с Сэмом помогают: мы до упора сидим в библиотеке, а после они отправляются в общежитие, а я домой. Я столько времени торчу в школе, что дед помог мне раздобыть собственную машину: один его друг за два куска продал мне «Мерседес-Турбо» 1980 года. Ездит он так себе, но Сэм обещал перевести его на растительное топливо. Сосед занял со своим катафалком первое место в штате на какой-то научной выставке. Говорит, перепаяем мою тачку и займем первое место в стране. А пока я каждый раз молюсь, чтобы не заглох мотор.